— Пап, а зачем это все? Почему ты вообще читаешь эту лекцию, если сам говоришь что я это знаю.

— До мозгов твоих хочу достучаться. Перевести фокус с постельных радостей, до которых вы так охочи в этом возрасте, на сопутствующие проблемы. Как ты сам понимаешь, твоя Настя — далеко не самый простой представитель бабского рода. И какие фееричные идеи могут родиться в ее милой голове я даже не представляю. Особенно, если наши подозрения верны и она частично чужачка. Хотя она и так чужачка. Потому что ты не знаешь в какой среде она выросла. Каждый человек — большая коробка с проблемами, и какую достанешь в следующий раз, не угадаешь. Ты у меня тоже не подарок. И если вы действительно решите стать семьей, то нам с Ди проблем от вас все равно достанется. Просто по определению. Вот я и хочу дать тебе максимум советов, чтобы вы нам потом нервы не мотали.

— А в то, что мы сами справимся ты совсем не веришь?

— Не-а, — он с грустинкой рассмеялся, — Вот ни капельки. Знаешь, Маська, я знаю, пусть и не так уж много, фееричных в постели женщин, но тех с кем бы я мог состариться рядом — только двух. И на одной из них я женат. Мне повезло, да. Их в моей жизни было целых две.

А в твоей бестолковке сейчас намешано очень много всего. Вот я и хочу чтобы ты немного постарался разобраться с этим содержимым. Давай я буду называть, а ты будешь зажимать пальцы если это так. Можешь мысленно, если стесняешься.

Первое. Узаконенный секс. Тебя до жопки греет возможность тискать Настю не стесняясь меня и не прячась по углам. И да, я правда собираюсь перетащить свой рюкзак к Василичу. Будете жить как большие.

Второе. Долг. Ты принял на себя ответственность за нее. Ты считаешь что должен защищать ее от всего мира, из-за того что она тебе доверилась.

Третье. Интерес. Чисто исследовательский. У тебя раньше не было такого друга, воспитанного в других социальных нормах, а свои простые и понятные, с детства знакомые. А здесь кругом загадки.

Четвертое. Чисто гормонально-эволюционное. При повышении уровня стресса мужчины стремятся оставить потомство, а самочка у нас только одна.

Пятое. Возрастное. Тебе проще общаться с ней, чем с нами, она ближе по возрасту. Как бы мы не старались, мы тебя все равно давим опытом и серьезностью. Нет, слушаешь ты нас с удовольствием, но говоришь редко. А тебе тоже есть чего сказать.

Шестое. Психологическое взросление. С появлением пары ты начинаешь перестраивать свое мировосприятие.

Седьмое. Самоутверждение. Тут и пояснять, я думаю, излишне.

Ну и этот список можно еще долго продолжать и продолжать, выбирая сочетания вышеперечисленного. Половина из этого будет замешана на сексе, треть на долге, и все вместе подогрето гормонами. Ну и она может на тебя влиять.

— И как это?

— О, дружок, тут мы становимся на зыбкую почву предположений. Начиная от «ночной кукушки» и до бесконечности в твоем случае.

Я вам, ей и тебе, уже говорил, что считаю ее человеком. И что в ней определенно чувствуется чужое вмешательство, это тоже нельзя отрицать. Но вот сколько этого чужого, и в чем оно в конечном результате отразится — угадать или предположить нельзя. Может быть какие-то внутренние закладки, чисто на психологии. А может и более физические. Собранные из ее же нервной ткани импланты тебе ни один аппарат не покажет. Как видишь ее развитие нелинейно. Мы даже не знаем сколько ей лет. Три, шесть, или сто двадцать? Отлаженная система жизнеобеспечения на ее астероиде — это плод не одного десятка лет работы. Пробовали мы однажды собрать такую систему замкнутого цикла. Наиболее успешный вариант протянул три года. И это в системе отсутствовали люди. Которые все могут испортить своим вмешательством. Ну да ладно. Ты ведь больше трех пальцев зажал, я прав?

— Да, — после того как он натыкал меня носом в этот клубок противоречий мне проще не стало. Скорее наоборот. Я думал что Настя мне просто симпатична и все такое, а даже он насчитал вон сколько всего. Сиди и собирай мозги в кучу.

— Да я и не надеялся, что ты со мной согласишься. У тебя сейчас в голове пусто, и только ветром несет лепестки яблони. И кровь в другие места ушла, — он ухмыльнулся, беззлобно, с грустью, — Все от оттого, что я на твоем месте был, а ты на мое еще лет через десять только попадешь. И я еще помню, как оно было. Но ты держишься лучше меня, я, помнится, больше шумел и скандалил. Как же, кто-то посмел усомниться во мне и моем предмете обожания. Первая серьезная влюбленность, первые поцелуи, первый секс. Ну и первые конфликты, первые семейные скандалы. Ну и так далее, — он опять криво ухмыльнулся, вздохнул и резко хлопнул ладонями по столу, и поднялся, — Но это дело прошлое. Для меня. А вот ты мотай на ус.

Он вынырнул из своих воспоминаний и сходил помешал свою готовку на плите. Уселся передо мной обратно и снова задумался.

— Давай еще вернемся к нашим проблемам. Как ты уже понял, я не очень доверяю в нашей ситуации Якову. Меня сильно беспокоит его состояние. Он летит в пропасть и надо постараться чтобы он не утащил нас за собой. Ну и его вытащить. Он «зверь в хозяйстве дюже полезный». Есть идеи?

— Пап, я даже не понимаю с чего он так. Настя же самая обычная, почему он так к ней относится? То доверяет, вон, до лаборатории ее повез, то руку на пистолете держит.

— Понимаешь, сына, для него мир так и остался черно-белым, как для тебя сейчас. А на самом деле он фиолетовый в крапинку. Для него есть только один маркер «свои-чужие». И вторые разом вычеркиваются из людей и разумных вообще. Его так воспитывали. В постоянной конфронтации и конкуренции. А у конкуренции и соревнования есть одно большое отличие — в методах. В первом можно не бежать быстрее всех, а сломать ногу сопернику. Ведь победителей не судят. А в неоднозначной ситуации, когда нет конкретного врага или препятствия, он и теряется.

— И как мы можем ему помочь? Я тут персонифицированного врага тоже не вижу. Не с кем воевать. Не Васю-шланга же назначать новым Темным Властелином, с больших букв, ага.

— Да, и что делать с этим представителем славной семьи шлангов