– Если хочешь, можешь утешить подругу, – показал он Майе пальцем на плачущую страдалицу.

– Спасибо, господин, я с радостью! – охотно отозвалась девушка и подошла к Ангелине.

Обняв ее, она стала вытирать ее слезы и что-то шептать ей на ухо. Вячеславу нравилось смотреть, как две его любимые девочки гладят и обнимают друг друга, но ему нужно было выйти, чтобы сменить обстановку и постараться найти своего спортивного приятеля, который мог помочь с вопросом выкупа Майи.

Любит

–

не любит

Когда Вячеслав вышел, девочки остались одни. Ангелина горько плакала, больше от обиды, чем от причиненного ущерба.

– Почему он ко мне так жесток? Что я ему плохого сделала? – жаловалась она своей близкой подруге.

– Солнышко, он просто такой человек, ты же знаешь этих мужчин! Когда дело касается члена, то мозг совершенно не функционирует! Не надо обижаться, просто прими, как факт.

– К тебе он по-другому относится… – с обидой добавила Ангелина, – я же вижу, как он на тебя смотрит, как он тебе руки целует… а ко мне он относится, как к тряпке! – она снова завыла и уткнулась в подушку.

Майя долго не могла ее успокоить, но в итоге, пообещала поговорить серьезно с Вячеславом о его отношении к подруге.

Их мужчина вернулся слегка озадаченный, встреча с боксером ничего толком не прояснила. Вопрос с выкупом Майи, так и оставался открытым, но как это самостоятельно грамотно организовать, он просто не знал.

Боксер долго рассказывал ему о каких-то проблемах, о тайне неразглашения, об уважении к собственности клуба, о правилах и множестве бесполезной ерунды, не дающей нужной Вячеславу информации: “как вызволить любимую из плена”.

Он молча зашел и сразу же налил вино. Выпил его почти залпом, но без удовольствия.

Майя подошла к нему и присела на колени, положив голову на его ноги. Он погладил ее волосы и грустно улыбнулся. Он не знал, как сказать ей, что ее заточение продлиться еще на неопределенный срок, пока он не придумает, что ему делать. Он хотел выть и биться головой об стену от отчаяния. Больше всего в жизни, он ненавидел это чувство беспомощности, которое унижало его достоинство.

Он хотел плакать, но в присутствии своих дам, он не мог себе позволить проявление слабости, поэтому ему оставалось только, как следует, напиться и забыться.

Он посмотрел на Ангелину, он все также лежала уткнувшись в подушку, но уже не ревела.

– Она спит? – спросил он Майю.

– Нет, господин, просто переживает…

– А что случилось? – удивленно спросил Вячеслав.

Майя поднялась с колен и нежно обняла его за шею, присаживаясь к нему и прижимаясь всем телом.

– Господин проявил грубость и она теперь считает, что ее не любят, – тихо прошептала она ему на ухо.

Вячеслав почувствовав ее дыхание на своем лице ощутил легкое головокружение. Она сводила его с ума, он чувствовал, что снова заводится и хочет продолжения их безумных игр. Но нужно было что-то решать с расстроенной Ангелиной.

Он подошел к ней и лег рядом, гладя по телу.

– Куколка, не злись на меня, я не хотел доставлять тебе моральные страдания, извини, если оскорбил, впредь постараюсь держать себя в руках. Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты дулась, – он повернул ее заплаканное лицо и нежно посмотрел на нее, – ну что, мир?

Она улыбнулась ему и помотала головой в знак согласия.

– Отлично! Ты же знаешь, что дорога мне! Вы обе мне дороги и я обеих вас люблю!

Он схватил ее в охапку и смял в своих сильных объятиях, заставив ее засмеяться.

– Майя, иди к нам! – позвал он вторую подругу.

– Мои девочки, я мне так хочется, чтобы этот вечер продолжал быть таким траурным, мы здесь, чтобы развлекаться, так давайте развлекаться! Я закажу еще вина и мы продолжим наши игры!

Через несколько минут принесли еще одну бутылку вина, Вячеслав разлил красный напиток по бокалам и произнес короткий тост: “Чтобы мы жили долго и счастливо и все у нас получилось, что задумали!”

Они выпивали и весело болтали, снова строили планы на жизнь. Ангелина была почти счастлива, но что-то, все-равно, тревожило ее и не давало покоя. Слишком все на словах было идеально, но на деле, как оно все повернется?

Вячеслав подошел к ней и заглянул в глаза.

– Крошка, ты опять загрустила? Что опять не так?

– Все в порядке, я просто задумалась, – улыбнулась ему Ангелина, снова растворяясь в пучине его страстных глаз. Она ощутила тепло, исходящее от его тела и его волшебную энергетику, заставляющую сердце биться быстрее.

“Да плевать! Ну будет у нас странная семья из трех человек, пусть я не о том мечтала, но ведь я люблю их обоих, они оба дороги мне! Пусть все развивается так, как должно быть, я не буду вставлять палки в колеса”.

Вячеслав стал ласкать ее языком, прикусывая мочку уха, спускаясь по ее шее вниз. Затем взял ее на руки и положил на кровать, залезая на нее сверху.

– Моя маленькая куколка, такая обиженная, такая расстроенная, – он стал целовать ее живот, водя языком по кривоватым изгибам операционных швов, которые грубо рассекали ее тело на две части.

Вячеслав снова залюбовался этим зрелищем. Ощущение своей причастности к ее увечьям, заводило его с новой силой. Он рассматривал ее живот, на котором сохранился еще и отпечаток от его веселых игр с кислотой. Когда он вспоминал, как она шипела и корчилась от боли, его член набухал и превращался в камень, за считанные секунды.

– Майя! – крикнул он, – принеси пакет с игрушками, он возле стола.

Девушка послушно принесла пакет с эротическими приблудами. Ангелина сглотнула, предвкушая, что сейчас он опять будет пытать ее, но за это она получит от него величайшую награду – он позволит ей кончить. Ради этого, она готова была терпеть все, что ему сейчас придет в голову.

– Майя, – снова крикнул он, – найди там маленький фаллоимитатор для нашей куколки.

Девушка послушно подала ему нужный предмет. Мужчина повернулся к Ангелине и спокойно произнес:

– Я знаю, что тебе нельзя заниматься анальным сексом, но я буду предельно осторожен, обещаю!

– Нет, нет! – запротестовала Ангелина, испугавшись, что снова окажется в больнице и целый месяц его не увидит.

– Милая, я же сказал, что буду осторожен! Ты мне не доверяешь?

– Не надо, прошу вас! У меня еще не до конца все зажило после операции! – взмолилась Ангелина, перепугавшись не на шутку за свою жизнь и памятуя, как он вытрахивал ее мученическую прямую кишку, когда она была, в беспомощном состоянии, в красной комнате, совершенно не заботясь о ее самочувствии.

– Хорошо, давай поступим по-другому, я попрошу Майю, чтобы она просто засунула тебе эту игрушку в задницу, так пойдет?