Чиб машинально посмотрел на студента, и тот кивнул.

— Так и было, — подтвердил Уэсти. — Профессор приехал ко мне и сказал, что ему нужна еще одна копия Аттерсона, о которой никто не должен знать. Я спросил — зачем, но Гиссинг ответил, что мне лучше оставаться в неведении. То, как он это сказал… — Уэсти нервно облизнул губы. — Признаться, это «в неведении» меня здорово разозлило. Я понял, что профессор считает меня тупым исполнителем, с которым вовсе не обязательно делиться секретами…

— И поэтому ты поставил под второй копией свою фирменную «подпись»? — догадался Майк, и Уэсти кивнул.

— Профессор велел мне подменить оригинал копией, когда вы с Алланом вернулись на склад, чтобы в последний раз все проверить. Настоящего Аттерсона он спрятал между двумя картинами, которые выбрал для себя, — он как раз подошел по размеру. — Уэсти жалобно посмотрел на Чиба. — Честное слово, мистер Кэллоуэй, если б я знал, что подделка предназначается для вас, я бы никогда на это не пошел.

В ответ Чиб снова потрепал студента по щеке, а Майк подумал, насколько слеп был он сам, когда не обратил внимания на признаки, которые теперь казались очевидными. Взять хотя бы план ограбления, который с самого начала выглядел слишком тщательно продуманным, чтобы быть результатом импровизации. Да и сам профессор почти проговорился, когда в ответ на расточаемые Майком похвалы ответил, что, мол, большинство планов выглядят безупречно, когда подумаешь о них в первый раз. Да, свой план Гиссинг вынашивал уже давно, и не просто вынашивал, но даже начал осуществлять. Вот только план его заключался вовсе не в том, чтобы украсть полдюжины картин и заменить их копиями. На самом деле он уже давно, возможно годами, пользовался своим положением признанного специалиста и исследователя современной живописи, тайком вынося со склада шедевры мастеров каждый раз, когда работал в хранилищах, куда не было доступа простым смертным. Гиссинг забеспокоился, только когда узнал об инвентаризации — о полной и тщательной инвентаризации, первой за несколько лет. Он понимал, что пропажа картин наверняка будет обнаружена, и стал готовиться к бегству. Профессор объявил о своей отставке, о которой, впрочем, было известно только в училище, выставил на продажу дом, а сам стал подыскивать подходящих исполнителей для своего плана… точнее, для его второй части. Майка он соблазнил портретом жены Монбоддо, а Аллана — превосходными работами Култона. Свою ставку Гиссинг сделал на то, что сколько бы картин ни пропало со склада, полицейское следствие наверняка «повесит» их на Майка и Аллана. Ведь как ни верти, они все же совершат вооруженный налет на склад, а раз так, картины должны быть у них. Сам Гиссинг планировал под шумок исчезнуть, да так, чтобы его не нашли. Майк считал, что профессор, скорее всего, уехал за границу. В других местах, о которых он упоминал, искать его было бесполезно — наверняка на примете у Гиссинга имелось давно облюбованное укрытие, о котором никто не догадывался. Когда-то давно профессор упомянул Испанию, потом вдруг заговорил о коттедже на западном побережье Шотландии… Сейчас Майк понимал, что Гиссинг нечаянно проговорился, но тогда он не обратил на это внимания — не понял, что это может означать.

— Надоело слушать эту болтовню, — пожаловался Страх в наступившей тишине. — По-моему, уже пора кого-нибудь прикончить.

— Гиссинг — вот кто вам нужен, — с нажимом сказал Майк, глядя Чибу в глаза. — Обещайте, что займетесь им, когда покончите со мной.

— Я об этом подумаю. — Гангстер благосклонно кивнул. — Но это будет потом, а сейчас я склонен согласиться с мистером Страхом — мы слишком много болтаем. Пора заняться делом.

— Давно пора, — согласился Страх, ударяя кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, и Майк повернулся, чтобы бросить на Лауру последний взгляд. Она сидела так близко, что казалось — еще немного, и он смог бы поцеловать ее на прощание.

— Прости, — пробормотал Майк. — Я сожалею, что втянул тебя во все это.

— Одними сожалениями ты не отделаешься, не надейся, — ответила Лаура, и Майк поразился тому, насколько твердо прозвучал ее голос. — Сделай что-нибудь, и тогда я, быть может, тебя прощу…

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Майк не спеша кивнул, хотя голова у него буквально разламывалась от боли. Этот обмен взглядами вселил в него уверенность, чувства обострились, а на смену растерянности пришла готовность действовать. Пусть он умрет, подумал Майк, но по крайней мере он умрет, пытаясь спасти женщину, которую любит. И именно это и есть жизнь, настоящая жизнь с большой буквы. Бороться и победить… Лаура просила его что-то предпринять, чтобы спасти положение, и Майк готов был действовать.

Единственное, чего ему не хватало, — это плана.

Любого плана…

Джонно и Гленн ждали на тротуаре у дверей снукер-холла. Стояли на стреме, как выразился Джонно, который явно нервничал и курил сигарету за сигаретой.

— Что ты дергаешься? — не выдержал наконец Гленн.

— Какого черта мы тут торчим?

— Нам же лучше — если что, нас нельзя будет вызвать свидетелями.

— Ты думаешь, Чиб их всех прикончит?

Глаза Джонно чуть-чуть расширились.

— Скорее да, чем нет.

— А какого черта там делает Страх? Этот гад мне чуть руку не сломал.

— Хочешь поквитаться?

— Еще как хочу!

— Не все войны можно выиграть, Джонно.

— Войны?.. Чего это?..

Джонно недоуменно вытаращился на приятеля.

Гленн пожал плечами.

— Чем бы все ни кончилось, — сказал он, — убирать все равно придется нам.

— Это верно, — согласился Джонно, швыряя на мостовую очередной окурок. — А в чем вообще дело-то?

— У меня есть кое-какие соображения, — кивнул Гленн. — Но, как я только что сказал, меньше знаешь — крепче спишь.

— Понятно. — Джонно снова переступил с ноги на ногу. — Слушай, я сейчас просто лопну. Как думаешь, может зайти?..

Он кивком показал на дверь бильярдной. Внутри был туалет, но, чтобы туда попасть, ему пришлось бы пройти через главный зал, где находились пленники.

Гленн медленно покачал головой.

— На твоем месте я бы предпочел облегчиться на свежем воздухе. — Он махнул рукой в направлении узкой подворотни на противоположной стороне улицы, где стояли мусорные контейнеры.

— И то верно, — согласился Джонно.

Гленн дождался, пока напарник перейдет улицу и скроется за контейнерами. Мобильный телефон уже был у него в руке. Как только Джонно исчез из вида, Гленн быстро набрал номер.

На самом деле умирать Майк вовсе не собирался. Ему хотелось жить, хотелось спасти Лауру. В конце концов, она оказалась здесь из-за него. Лаура приехала к нему на квартиру, потому что беспокоилась, а значит, он был ей небезразличен. И самое меньшее, что теперь он мог для нее сделать, это спасти от ужасной смерти. Или (что было куда вероятнее) погибнуть вместе с ней.