– Однако, если серьезно, то дела в России идут не блестяще. Не у меня лично, а именно в стране. Назревает очередная смута. Дошло до предела противостояние между Президентом Ельциным и вице-президентом Руцким. Последнего поддерживает Верховный Совет во главе с Хасбулатовым. Вот-вот настанет развязка, и какой она будет, можно только гадать. Верховный Совет зовет народ назад, в СССР, а Ельцин вперед, к самостоятельной России. Народ воодушевлен ельцинскими идеями и, скорее всего, пойдет за ним. Важно, кого поддержит армия. Тот и победит.

Беседы на партийные темы мне были неинтересны. Хотелось узнать, как он сумел обосноваться в России с его, скажем так, интересным прошлым. Я спросила его об этом, сказав пару слов о поездке в Москву Дэвида и Майкла. Новоявленный Николай Сергеевич насторожился, но ответил. Все очень просто. Я нашел для КГБ свой труп, который они не смогли отыскать на склонах Домбая много лет назад. Он был хорошо спрятан, но когда понадобилось, то выплыл на свет божий. А на нем отыскались некоторые детали, которые однозначно свидетельствовали, что труп этот именно мой, а не чей-нибудь еще. Так что там, в КГБ, дело было закрыто, а какой-то пенсионер Кладов их не интересует. Тем более, что этот человек прожил вполне достойную жизнь, а я всего лишь ее продолжил. Кстати, по паспорту мне всего лишь шестьдесят четыре года. Совсем молодой. Не только по паспорту, но и по мироощущению. Похоже, ваш эликсир действительно замечательная штука. Вот и живу я тихо, никого не беспокоя.

Потом он долго рассказывал о ваучерной приватизации, которую начало проводить правительство Гайдара в 1991 году. О том, что приватизация необходима, писал в своей записке в ЦК КПСС уже много лет назад его друг и старший товарищ. Ему эти крамольные в то время мысли стоили жизни. Он предлагал начать приватизацию с булочных и парикмахерских, с мелкой торговли, мастерских и предприятий бытового обслуживания, чтобы создать условия для первоначального накопления капитала. Ничего этого не было сделано своевременно. Нынешняя приватизация приобрела обвальный характер. Крупнейшие предприятия переходят в частные руки за бесценок. Их владельцами становятся случайные люди, оказавшиеся в нужный момент в нужном месте, а также путем подкупа и лоббирования. Создается экономический хаос, из которого можно будет выбраться, только если государство будет располагать большими и свободными деньгами. Займы, на которые сейчас делает ставку государство, не могут решить проблемы. Они лишь вводят страну в глубокую финансовую зависимость от зарубежного капитала. Надежда только на сырьевые отрасли. Они в России традиционно сильны. Придется воспользоваться сырьевыми богатствами, чтобы заработать средства на модернизацию экономики страны. К этому все и идет. Мне кажется это правильным. Важно только одно. Не разбазарить вырученные средства, а действительно использовать их для приведения структуры производства к современному уровню по всем или большинству показателей. На это потребуется двадцать-тридцать лет. Срок немалый. ФРГ и Япония из послевоенной разрухи выбрались гораздо быстрее. У нас тоже все могло бы идти быстрее, но надо учитывать, что воруют по-крупному и будут воровать. Думаю, что советская норма воровства в тридцать процентов теперь будет многократно перекрыта. В России уже появились скоробогачи в малиновых пиджаках, разъезжающие на Мерседесах. Скоро сбудется анекдот советских времен: «В кузьминках автомобильная авария. Столкнулись Бентли и Феррари.»

– Развал Советского Союза, – продолжал Николай Сергеевич, – во всем мире хотя и приветствуется, но рассматривается как величайшая социальная катастрофа современности. Можно было ожидать, что она вызовет гражданскую войну на всей или значительной территории постсоветского пространства. Этого, слава Богу, не произошло, и, Бог даст, уже не будет. За это, пожалуй, надо благодарить персонально Горбачева и Ельцина. Первый не попытался опереться на штыки, чтобы удержать власть, а второй не стал чинить расправу над своими поверженными противниками. Оба они поступили мудро. Поймут это, конечно, нескоро, но потомки будут благодарны им именно за это, а не за что-нибудь другое. Тем более, что Ельцин не имеет какой-либо внятной программы дальнейших действий. Так уже было однажды в нашей российской истории. Большевики, неожиданно для себя взяв власть в стране в свои руки, долгое время не знали, как ею распорядиться. Ельцинское правительство пытается проводить экономические реформы, но они буксуют на старте из-за мощной оппозиции в Верховном Совете. Сам Ельцин, конечно, очень мощная фигура, но он хорош в бою, а не в повседневной, планомерной работе. Для нее нужен совсем другой тип руководителя. Нужен стратег, хорошо разбирающийся как в вопросах внешней и внутренней политики, так и в экономике. Так что уже сейчас надо думать о том, кто придет на смену уважаемому Борису Николаевичу. Свою историческую роль, роль могильщика коммунизма в России, он уже выполнил. Бог даст, он сумеет закрепить успех, сделает процесс перехода от социализма к капитализму необратимым. На это потребуется еще сколько-то лет, а потом ему придется уступить свое место кому-то другому.

Николай Сергеевич не сомневался, что главным претендентом на российский трон после Ельцина станет ставленник спецслужб.

– Они сделают, – говорил он, – все возможное, чтобы именно их человек возглавил государство. С его помощью выходцы из тех же спецслужб постепенно займут все ключевые посты в стране и будут ею править сколь угодно долго. Зная спецслужбы изнутри, он не считал такой сценарий развития событий неприемлемым, но видел в нем один крупный недостаток. В этом случае к власти на долгое время придут люди, чье образование, опыт работы и менталитет, в лучшем случае, делают их пригодными для охраны правопорядка, но никак не для экономических и социальных преобразований в стране. Они не приспособлены для самостоятельных и ответственных действий, для гибкого лавирования, как во внешней, так и во внутренней политике. Они будут вести реформы наощупь, осторожно. При этом гайдаровская шоковая терапия покажется всем раем по сравнению с их методами: не выдергивания, а медленного вытягивании больного зуба, разумеется, без наркоза. Кроме того, им никогда не победить коррупцию, потому что они ни при каких обстоятельствах не пойдут на действительную независимость ветвей власти. Будет строгое единоначалие, управленческая вертикаль во всех областях жизни страны, что при любом строе способствует развитию и укреплению коррупции и сдерживает экономическое развитие.

– У нас есть в запасе всего несколько лет, пока здравствует и правит Борис Николаевич, чтобы найти, подготовить и выпустить в большую политику своего кандидата в президенты, – говорил Николай Сергеевич. – Это очень короткий срок. Ему придется завоевывать популярность вопреки мощному противодействию буквально со всех сторон. Его шансы на окончательную победу будут минимальны, однако я и мои единомышленники в России будем стремиться использовать свой шанс. Мы поведем своего кандидата сначала к экономическим успехам в рамках какой-нибудь крупной корпорации, а затем, когда он станет самостоятельным хозяйственником, начнем постепенно выводить его на политическую арену. Затея может кончиться полным крахом не для нас, а для того человека, которого мы выберем в качестве кандидата в будущие президенты. Его могут дискредитировать в глазах общества, способов для этого существует предостаточно. Могут инкриминировать ему экономические преступления и засадить на многие годы в тюрьму. Наконец, его просто могут убить, что в России сейчас делается крайне просто. При этом исполнителей убийства иногда находят, но вот заказчиков – никогда.