Официально Птолемея V короновали в 187 году, в связи с чем от его имени жречеству, разумеется, по инициативе самих жрецов, и египетскому народу был пожалован ряд льгот. В ответ на милость монарха жреческий синод города Мемфиса издал специальный декрет во славу Птолемея V с перечнем всех его благодеяний и определением тех почестей, которые отныне должны были оказывать все храмы своему царю, провозглашенному Эпифаном (Прославленным).

Согласно издревле заведенной традиции, жрецы повелели вырубить свой декрет на камне, и именно этот камень лег в основу фундамента истории Египта: ведь он стал тем самым знаменитым Розетским камнем, благодаря которому Шампольон получил ключ к расшифровке египетской письменности.

Когда в 193 году Птолемей Эпифан при посредничестве Рима женился на дочери Антиоха III, Келесирия вновь отошла к Египту в качестве приданого невесты, а в династии Птолемеев появилась Клеопатра I, открывшая перечень из семи цариц, носивших это славное имя[89]. После преждевременной кончины мужа, по утверждению современников отравленного на пиру, Клеопатра правила страной с 180 года в качестве регентши при своем первенце Птолемее VI Филометре[90]. Она упорно боролась против постоянных и настойчивых притязаний своих сирийских родичей на Келесирию и другие колониальные владения Египта.

По традиции, Птолемей Филометр женился на родной сестре, тоже Клеопатре[91]. В 170 году Сирия в очередной раз развязала войну против Египта. Второй сын Антиоха III Антиох IV Эпифан (175 — 164) вторгся в долину Нила, ограбил храмы и города, отстранил от престола Филометра и сам вознамерился короноваться в Александрии, однако александрийцы срочно возвели на трон младшего брата Филометра — Эвергета. Антиох тут же заключил с Филометром мир и посадил его на трон в Мемфисе, разделив тем самым державу Птолемеев на два царства. Затем хитрый Селевкид, не вступая в переговоры с Эвергетом, вывел свое войско из Египта, оставив мощный сирийский гарнизон в Пелусии. В сложившейся ситуации расчленение Египта вполне отвечало намерениям Антиоха полностью подчинить Египетское царство пока только своему влиянию, ибо, как расчетливый политик, он теперь уже не собирался присоединять его к Селевкии, ясно отдавая себе отчет в том, что подобная акция, кроме всего прочего, наверняка вызовет новое, вовсе не желательное для него столкновение с могущественным Римом. Однако сирийский гарнизон Пелусия, представлявший несомненную угрозу для обоих египетских царств, вынудил братьев царей пойти на примирение. Таким образом, осуществление замыслов Антиоха IV оказалось под угрозой срыва; он вновь вторгся в Дельту и осадил Александрию.

В 168 году Рим взял Птолемеев под свое покровительство, заставив Антиоха убраться восвояси и сохранив за братьями их престолы. С этого времени Египтом без малого четверть века правили два царя: Верхним — Филометр, Нижним — Эвергет. Поначалу братья ладили между собой, но в 164 году между ними произошел открытый разрыв; незадолго до него, по всей видимости, начинают развертываться события романа «Сестры».

По своему обыкновению, Эберс тщательно и образно выписывает картину птолемеевского Египта, его повседневный быт, показывает деятельность жрецов и других обитателей храмов, в особенности же суетную и насквозь фальшивую жизнь царского двора, где сталкиваются зачастую диаметрально противоположные интересы власть имущих и людей, стоящих на низших ступенях социальной лестницы. Подогреваемые завистью, честолюбием, корыстью, тщеславием, эти интересы буквально пронизывают во всех направлениях весь царский дворец, преломляются им, как линзой, и подобно солнечным лучам фокусируются в одной точке, чтобы в подходящий момент разжечь пламя междоусобного пожара.

Эберс не отступил от исторических реалий, воссоздавая облики столь несхожих царственных братьев. Старший очерчен предельно скупо, его портрет даже не вполне завершенный рисунок, а скорее набросок, неясный в отдельных деталях, будто размытый. Напрямую автор о нем ничего не сообщает, кроме того, что он обаятелен и красив. Черты характера Филометра переданы опосредованно, через ощущения и представления других персонажей, и в первую очередь Клеопатры, которой он лучше, чем кому-либо, известен как человек добросердечный, покладистый и, к ее сожалению, не обладающий решительностью и твердостью, столь необходимыми для монарха. Птолемей излишне мягок и уступчив для того, чтобы отказать в просьбе, даже если этот отказ диктуется государственными интересами, и привык возлагать эту щекотливую обязанность на свою жестокую и менее склонную к компромиссам супругу. Сам же царь предпочитает проводить время не в государственном совете, а в кругу близких друзей за беседами о науке и искусстве.

Эвергет обрисован более конкретно и четко. Огромный, уже в свои двадцать лет поражающий непомерной толщиной, мощью и как будто неисчерпаемой энергией, чревоугодник и любитель женщин, простодушный весельчак на вид, он на самом деле коварен, изощрен, хитер и бессердечен. И очень умен. Сеть заговора он плетет тонко, умело прикрывая свои намерения напускной доброжелательностью и ироничными, не лишенными сарказма философскими разглагольствованиями о смысле жизни.

Необузданный, не знающий ни меры, ни предела, Эвергет упорно рвется к намеченной цели. От проигрыша в затеянной им игре Филометра не спасает и всемерная поддержка Клеопатры, твердостью характера, решительностью, надменностью и бессердечием так схожей со своим младшим братцем. Эта на вид хрупкая, утонченная и бесспорно умная женщина наделена поистине железной волей. Ее стихия — «постоянная тревога, волнения и борьба».

И хотя душа ее от повседневного напряжения болит, будто рана, которую непрерывно бередят, Клеопатра цепко держит в своих руках власть, без колебаний устраняя всех, кто становится на ее пути.

На фоне заговора Эвергета развивается романтическая линия произведения — история любви двух юных сестер-египтянок, влачащих жалкое существование в качестве низших прислужниц мемфисского храма. Знатный римлянин Публий и состоятельный коринфянин Лисий при активном содействии старца Серапиона в корне меняют судьбы обреченных на позор, а возможно, и на гибель несчастных сирот.

Бунтарь-затворник Серапион — один из интереснейших и колоритных персонажей. Душевной чистотой, благородством помыслов, сострадательностью к обездоленным, неукротимостью духа он напоминает одновременно и греческого философа, и ветхозаветного пророка. Почти разучившись ходить в своем многолетнем заточении, он тем не менее находит силы для того, чтобы избавить от неминуемой беды невинное существо, ставшее ему дорогим, будто родное дитя. Благородный отшельник умирает, завещая Публию Сципиону любить и оберегать прекрасную Клеа, как любил и оберегал ее он сам и за спасение которой без колебаний отдал собственную жизнь.

Несмотря на провал заговора Эвергета, которым кончается роман «Сестры», Филометру вскоре все-таки пришлось ехать в Рим. Римский сенат утвердил его единовластным монархом вновь объединенного Египта. Не смирившийся с поражением Эвергет попытался захватить остров Кипр, однако потерпел неудачу и попал в плен к брату. Филометр по доброте души простил его и отправил наместником в Кирену.