Подписав контракт, мы поехали за билетом. В Канаде меняждали ровно через неделю. Неделя давалась на то, чтобы подготовиться и привестисебя в порядок.

– Я поживу до отлета у тебя. Домой не буду соваться.

Только заедем и соберем сумку и сразу к тебе.

– Хорошо. Что-то опять натворила?

– Просто не хочу на Касьяна нарваться.

– Понятно.

Мы заехали за сумкой и решили это событие отметить вресторане. Когда на часах подошло время звонка Касьяну, я почувствовала себянемного неуютно, щеки и уши загорелись.

– Куда мы с тобой пойдем? – спросил довольный Руслан.

– Поехали в «Кантри-бар», посидим, послушаем джаз.

– У тебя что, ностальгия? Давай поедем куда-нибудьповеселее.

– Например?

– Давай завалимся в «Карусель» на Тверской, там сегодняэротическое интернациональное ночное шоу «Мулатка-шоколадка». Там можноподкрепиться и оторваться. Хочешь?

– Больше всего на свете я хочу оторваться, –обрадовалась я и поцеловала Руслана в щеку. – Поехали.

– Ну тогда в чем же дело? – засмеялся Руслан и надавилна газ.

Через час мы уже веселились в «Карусели», как малые дети,которые убежали от злых родителей и решили оторваться по полной программе.

Неделя пролетела быстро, практически незаметно.

Руслан целыми днями вкалывал в мастерской, готовил своювыставку. В мастерскую он меня не пускал, мотивируя это тем, что готовит дляменя сюрприз.

– Руслан, ты еще меня любишь? – как-то спросила я.

– Зачем тебе?

– Просто ты столько для меня делаешь.

– Иногда мне кажется, что я люблю не тебя, а какой-то твойобраз, который возник у меня в голове. Мне нравится, как ты любишь камеру, какты позируешь. Ты очень талантливая девочка и могла бы далеко пойти, если бы неимела такую жадность к деньгам. Эта жадность когда-нибудь погубит тебя, Янка.

– Можно подумать, бывают люди, не жадные на деньги. Покажихоть одного. Ты не в счет, так как ты натура творческая, а все люди, связанныес искусством, немного со сдвигом.

– Спасибо за откровенность, – улыбнулся Руслан.

– Когда же я увижу твой сюрприз?

– Не ранее, чем через полгода, – ответил он. –Через полгода я открываю персональную выставку в выставочном центре на Манежнойплощади, и главной ее героиней будешь ты.

– Я?!

– Ты, драгоценная моя женщина. Тебя будет лицезреть всяМосква, да и не только Москва, но и весь приезжий люд. У меня накопилосьстолько твоих фотографий, что в самую пору организовать выставку. Только вотназвание я еще не придумал. Хочется так, чтобы оно соответствовало тебе вполной мере. Крутится на языке. Что-то типа «Леди».

– Стерва, – добавила я. – «ЛЕДИ СТЕРВА».

– Класс! – воскликнул Руслан. – Стильно, и тебеэто идеально соответствует.

Наступил день отлета. Я заметно нервничала. Мы присели надорожку и поехали в Шереметьево.

– Все будет нормально, – успокаивал меня Руслан. –Самое главное, не ленись, за остальное не беспокойся. Я приеду к тебе черезпару месяцев, посмотрю, как ты устроилась.

– А я прилечу к тебе на выставку.

– Конечно, ты же будешь виновница торжества.

Приехав в аэропорт, я прошла регистрацию, и мы отправились вбуфет, чтобы скоротать время до отлета.

– Я буду скучать по тебе. – Я посмотрела Руслану вглаза и заплакала.

– Да брось ты. И еще, когда прилетишь, запишись на прием кпсихоаналитику, у тебя после всего этого нервы совсем ни к черту.

– Обязательно.

Объявили посадку, мы встали из-за стола и направились в зонуконтроля.

– Далеко собралась? – услышала я знакомый голос.

Обернувшись, увидела Касьяна. Рядом с ним стояла парочкаамбалов крайне отталкивающей внешности.

– В Ванкувер, – ответила я дрожащим голосом.

– Зачем?

– Знакомую хотела проведать.

– А я как же?

Касьян подошел поближе, обхватил меня за талию и сквозь зубыпроцедил:

– Быстро пошла в машину, если не хочешь, чтобы тебе вытащиликишки прямо здесь.

– Что вам нужно? – попытался было возмутиться Руслан,но в это время один из амбалов подошел к нему вплотную и ткнул пистолетом вбок.

– Не надо, – взмолилась я.

– Любовник, что ли? – зло спросил Касьян.

– Нет, друг.

– Хороший друг, если ты неделю не вылазила из его хаты. Моилюди следили за тобой с той самой минуты, как я вышел из твоей квартиры темутром. А хочешь, один из моих пацанов отдерет твоего друга у тебя на глазах?

– Не надо. Прошу тебя. Я никуда не полечу, пойдем в машину.

– То, что ты никуда не полетишь, это я и без тебя знаю.Думаю, как же поступить с твоим другом, какое придумать наказание.

– Оставь его, пожалуйста. Ты любишь перекидывать вину однихна других. Он здесь ни при чем.

– Ну ладно, твоя взяла. Пусть живет и очко у него будетцелое, – засмеялся Касьян.

Один из амбалов сунул пистолет обратно, и меня повели квыходу. Я оглянулась и увидела одиноко стоявшего Руслана, растерянносмотревшего мне вслед. В машине Касьян сел вместе со мной на заднее сиденье,расстегнул штаны и, подмигивая, сказал:

– Я соскучился, а ну-ка, ублажи.

Я подчинилась и все старательно сделала. Касьян застегнулштаны, полез в мою сумку, достал контракт и внимательно его прочитал.

– В Канаду собралась, модель ты наша, аж на целых три года,а как же я, ведь ты же клялась, что и дня без меня не проживешь? Врала, значит?

– Нет, просто ты меня не любишь, ушел, толком непопрощавшись, я с горя и решила улететь.

– Ага, так я тебе и поверил, – сказал он, затем досталлисток бумаги, насыпал щепоть кокаина, сделал несколько движений ноздрями,убрал все в карман, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Я смотрела в окно,одному богу известно, куда меня везут. Посадка в самолет, наверное, уже закончилась.На глаза навернулись слезы. Какая я дура, что вообще сцепилась с Касьяном,сейчас бы уже поднималась по трапу и – прощай, Москва…

– Куда мы едем? – не выдержала я, обратившись кКасьяну.

– На кладбище.

– Я не буду копать.