– Дин, подай, пожалуйста вон тот ключ, – просит Дамир, кивая на гаечный ключ, лежащий на столе.

Я хватаю со стола увесистый ключ и, сделав несколько шагов, передаю его в нужные руки. В груди радостно щемит сердце. Сейчас мы похожи на настоящую семью – ту, которой у меня никогда не было и быть не могло без него.

Когда я завершаю готовить завтрак и раскладываю все по тарелкам, Дамир подходит ко мне со спины и, прижавшись пахом к моим ягодицам, оплетает талию обеими руками. Я откидываю голову на сильное плечо и, закрыв глаза, утопаю в неистовой нежности. Его ладонь забирается под футболку, гладит мой живот и поднимается вверх.

– Ты похудела, – сипит его голос. Дамир утыкается носом в мою шею и неторопливо целует. – Не заболела?

Отрицательно качаю головой, а он, сделав резкий рывок, разворачивает меня к себе лицом и, подхватив под ягодицами, усаживает на столешницу.

Я интуитивно развожу в стороны колени, позволяя Дамиру устроится между моих бедер.

– Дина, – он обхватывает мое лицо двумя ладонями и тянет на себя. – Моя любимая девочка.

Его голос заставляет меня дрожать, а сердце биться в ускоренном ритме. Я хочу его, но это не просто желание секса, я хочу его всего: душу, сердце, любовь. Хочу быть его единственной на всю оставшуюся жизнь.

Ухватившись за край, я снимаю через голову мужскую футболку и тут же припадаю губами к плечу. Целую жадно, требовательно, опускаясь все ниже и ниже. Дамир трётся о меня пахом, а руками шарит по спине: нащупывает крючки и одним ловким движением расстегивает лифчик. Его ладони накрывают мои полушария грудей, а пальцы теребят вершины сосков. По телу проходит разряд тока, а внизу живота сладко ноет – я тосковала по этим требовательным ласкам и теперь, когда они заставляют мое тело трепетать, задыхаюсь от счастья.

Дамир отрывается от меня на короткий миг, чтобы закрыть в кухне дверь на замок и стащить мои джинсы вместе с трусиками.

Я негромко вскрикиваю, когда первый толчок внутри лона наполняет меня влагой желания, сводящей с ума.

– Остановиться? – хрипло спрашивает Дамир, сбавляя скорость.

– Нет, – качаю головой и впечатываю в его губы глубокий поцелуй.

Трение наших тел, как и характерные звуки соития, стирают грань реальности. Я растворяюсь в любимом мужчине, забыв обо всем. Мои ноги сжимают его торс, а руки блуждают по спине. Я почти задыхаюсь от переполняющих внутри эмоций и за несколько секунд до оргазма, ухватившись за прокаченные плечи, произношу:

– Я больше не выдержу.

Дамир толкается ещё глубже и через несколько проникновений я достигаю крышесносной кульминации. Он даёт немного передохнуть и восстановить сбившиеся дыхание, а затем снимает меня со столешницы и разворачивает к себе спиной. Заставив упереться руками о стол и сделать прогиб в спине, Дамир входит в меня сзади и трахает до тех пор, пока не кончает сам.

Теплая, липкая влага покрывает поясницу, и я запоздало соображаю, что совсем забыла о контрацепции.

– Не шевелись, я сейчас, – Дамир хватает со стола бумажные салфетки и аккуратными движениями убирает сперму с моей поясницы.

* * *

Мы вовремя успеваем одеться и накрыть стол – в коридоре слышится топот детских ножек. Пряча смущенный взгляд и стараясь не смотреть на ту самую столешницу, где пять минут назад у нас Дамиром снесло крышу, я опускаюсь перед Санькой на колени и целую его в щеки.

– Доброе утро, мамочка! – восклицает сынок, глядя за мою спину.

Увидев Дамира, Санька хмурится и поджимает губы.

– Я слышал шум и думал, что это приехал папа, – огорченно вздыхает сынок.

Набираю в легкие воздух, делая глубокий вдох. Я должна! Должна восстановить справедливость. Хватит жить в сладкой лжи – она не делает счастливым никого.

– Санечка, – начинаю говорить, но на мое плечо опускается ладонь, и я оборачиваюсь.

– Дин, давай лучше я, ладно?

Дина

– Дин, ты прости, но иного выхода нет, – Дамир натянуто улыбается и, подсев ближе, обнимает меня за плечи.

Я молча киваю головой. Конечно же, он прав на все сто процентов – пока мы все официально не разведемся, нам какое-то время придется пожить в чужом городе под чужими именами. Я понимаю, Дамир делает все, что в его силах, но где-то внутри меня пищит дурацкий голос совести: «Я поступаю неправильно по отношению к мужу. Давид, несмотря ни на что, был со мной добрым, он любил меня, пусть и своей ненормальной любовью».

Санька давно спит, а мы с Дамиром, устроившись на диване перед телевизором, смотрим какой-то фильм. Я откидываю голову на сильное плечо и, закрыв глаза, позволяю себе грустить. Нет, я не тоскую по Давиду, но совместно прожитый год просто так не забудешь, не выкинешь из головы. Хотя… Кому я вру? Мне снился он и ни раз! Посреди ночи я просыпалась в холодном поту и, прижав к груди руки, блуждала взглядом по комнате: «Это сон. Всего лишь сон».

– Динка, – хрипло шепчет Дамир, зарываясь пальцами в мои волосы на затылке. – Я давно хотел спросить.

– Спрашивай.

– Я бы хотел официально признать отцовство Саши. Это возможно?

Я немного отстраняюсь. Широко улыбнувшись, заглядываю в глаза цвета виски и качаю головой. Дамир ничего не понимает, изгибая брови.

– Да? Нет? – щурится Шагаев.

Я тянусь к мужскому лицу и, обхватив его двумя ладонями, глажу сверху вниз.

Мой. Любимый. Родной.

– Конечно, да! – восклицаю.

– Иншалла́х, я думал, ты скажешь «нет».

– Глупости, – фыркаю я. – Ты же его родной отец, как я могу сказать «нет»?

– О, ты многое можешь, – тянет Дамир, сгребая меня в охапку и усаживая к себе на колени.

Крышесносный поцелуй сводит нас с ума. Я выдыхаю в губы мужчины первый стон и замираю, предвкушая всё, что последует потом. Как я и предполагала, Дамир уводит нас в другую комнату и там все повторяется сначала. Ласки любимого мужчины сводят меня с ума, подбрасывают до небес, заставляя забыть обо всем, что было до него.

Нет! Ничего не было. Есть только он и наше «новое» начало (неважно, какое по счету).

* * *

Утром я просыпаюсь от звука приближающихся шагов и бодрящего кофейного аромата. Тру сонные глаза и растягиваю губы в широкой улыбке. В это трудно поверить, но передо мной стоит Дамир, держа в руках небольшой пластиковый поднос.

Я веду бровью. Дамир и кухня? Серьезно?

Он, будто прочитав мои мысли, двигается к кровати и, присев на её край, ставит на журнальный столик поднос.

– Доброе утро, – произносит Шагаев, игриво подмигнув. – Кофе? Омлет?

– Омлет? Серьезно? Ты умеешь готовить?