Эффект был умопомрачителен!!! Толпа, хотя это представлялось совершенно невозможным, мгновенно отхлынула от нас на несколько метров и продолжала бесноваться, не в силах переступить некоей незримой черты, отделявшей ее от непреодолимых позывов к рвоте. Правда, мне пришлось подхватить Гварду на руки, чтобы тот с жутким воем не исчез в толпе – видимо, мои руки снимали действие запущенного мной… э-э-э… ощущения.

На площади, между тем, установилось некоторое равновесие. Шествие следовало через площадь, закручивая возле себя людские водовороты и утягивая вместе с собой наиболее невезучих индивидуумов. Большинство решивших остаться на площади Внезапной Радости, сомкнулись в монолитную массу по бокам от бурлящего потока шествия и, пропуская мимо себя беснующийся, ревущий, радужный поток, стояли насмерть, как скала, не давая унести себя в сторону Синих Ворот!

Я не заметил, когда шествие закончилось, просто вдруг оказалось, что два зависших над площадью бумажных монстра никуда не торопятся, что середина площади потеряла свое стремительное, строго направленное движение, что толпа вновь приобрела вид отдельных локальных водоворотов и потеряла свое неистовое шумовое оформление – ни один из оркестров не остановился на площади. Люди, составлявшие эту толпу, видимо, вздохнули посвободнее, но наш «интимный уголок» они продолжали тщательно обходить.

– Сделай что-нибудь… – неожиданно попросил Гварда.

– В каком смысле?.. – не понял я.

– Мы слишком заметны… вызывающе заметны в этой… пустоте!

Действительно, я был, как бы это точнее сказать, слишком на виду в окружающем меня пустом пространстве, с синсином на руках… Пробормотав заклинание, я снова, по возможности, ужал свой магический кокон и выветрил из него свое «могучее» ощущение. Уже через несколько мгновений я смог спустить Гварду с рук, а свободное дотоле пространство начало быстро заполняться бушующей толпой.

Я очень внимательно оглядывал все пространство площади, но великие маги Поднебесной на ней не появлялись.

Мы простояли на площади среди ревущей, беснующейся, веселящейся по неизвестной причине толпы еще около двух часов, пока наконец над городом не взмыли двенадцать дымных хвостов, и в бледно голубом небе, рядом с мутновато-желтым солнцем не расцвели двенадцать огромных васильков. В этот момент вся площадь, да что там площадь – весь город, внезапно смолк, и в наступившей звенящей тишине серебряным голосом пропела одинокая труба.

Вместе с этим довольно тоскливым звуком на желтом помосте неизвестно откуда появился Мэнь-Шэнь с зажатым в лапе огромным да-дао, а в креслице за столиком образовался старичок небольшого роста в весьма скромном, темном халате и крошечной черной шапочке. Грохнув по столу зажатым в кулаке черным деревянным молоточком, старик, словно завзятый аукционер оглушительно заверещал на всю площадь:

– По повелению Желтого Владыки, я его ничтожный слуга, хранитель казны Ю Синь начинаю прием Дани этого года! Кто готов внести положенную Дань!!!

Над площадью повисла мертвая тишина, а я, не обращая внимания на нервное напряжение минуты, наклонился и лихорадочно зашептал на ухо Гварде:

– Слушай, этот громила на помосте, это – Мэнь-Шэнь?! Я его видел… во сне!.. Ты не знаешь кто это такой, и почему он считал, что я должен его бояться до смерти?!

Гварда бросил на меня удивленный взгляд, но ответил немедленно:

– Мэнь-Шэнь – дух-хранитель врат! Их всего четверо и служат они Желтому владыке, – затем он мгновение помолчал и добавил, – А бояться их действительно все, потому что ничего хорошего от встречи с ними не ждут!

– Так значит, этот Мэнь-Шэнь знает где проживает этот ваш Желтый Владыка?..

– Ну, это не большой секрет, – чуть усмехнулся синсин, – Желтый Владыка живет в Светлом Дворце, Светлый Дворец стоит на горе Фанчжан, гора Фанчжан стоит на спине черепахи Ао, а черепаха Ао…

– Лежит в ларце, а ларец в утке, а утка в зайце… – перебил я синсина скороговоркой, – Знаем, проходили!..

– Не понимаю, почему ты решил, что черепаха Ао может лежать в каком-то ларце… – совершенно спокойно ответит Гварда, – И не представляю, какой должна быть утка, чтобы в нее поместился ларец с черепахой Ао… Это все твои фантазии, а настоящая черепаха Ао пасется в Западной пустыне.

– Много же она напасется… в пустыне, да еще с горой на спине… – буркнул я себе под нос, но дальше спорить с синсином не стал. Мое внимание привлек здоровенного роста и поразительной худобы мужик, с ног до головы закутанный в темную накидку или плащ, неизвестно каким образом оказавшийся в самой середине помоста. Из-под натянутого на брови капюшона высверкивали темным огнем глаза, пристально всматривавшиеся в окружавшую помост толпу.

– Первым явился вносить Дань Желтому Владыке великий маг Поднебесной Цзя Шун Великолепный! – заорал на всю площадь хранитель Ю Синь.

– Как это – первый?! – неожиданно раздался не менее зычный вопль с помоста, чуть в стороне от столика, за которым восседал хранитель казны, – Я давно уже здесь стою!..

И в тот же момент рядом со столом хранителя прямо из воздуха, словно на листе опущенной в проявитель фотобумаги, начал возникать маленький… да что там, маленький – крошечный, старичок. Сначала блеснули золотые вставки на алых сафьяновых туфлях, затем роскошный парчовый халат замерцал драгоценным шитьем, и на его фоне белой завитой полосой тумана проступила длинная седая борода, конец которой был перекинут через коротенькую левую руку со странно шевелящимися пальчиками. Расплывчатая вначале фигура становилась все отчетливее, объемнее, ярче. Наконец начало проявляться круглое сморщенное личико, изрезанное морщинами и обрамленное седой, упорядоченно-растрепанной гривой. И вот меж морщин личика блеснули узенькие горящие глазки, а на седых волосах проступила крошечная шапочка из переливчатой тафты.

Перед изумленно притихшей толпой, перед откинувшимся на спинку кресла и раскрывшим рот хранителем Ю Синем, перед чуть пригнувшимся, словно для прыжка, Великолепным Цзя, перед неподвижной и бесчувственной глыбой Мэнь-Шэня появился не то один из семи гномов, не то пушкинский Черномор… Правда бороденка, для Черномора была, на мой взгляд, коротковата.

– А вот и Неповторимый Цзя Лянь-бяо!.. – едва слышно пробормотал рядом со мной Гварда.

«Как это его Шан Те назвала?.. – вдруг подумал я, разглядывая карлика, и тут же моя память услужливо подсказала, – Юин-гун!»

И тут снова дурным голосом заревел аукционер Ю Синь:

– Первым явился вносить Дань Желтому Владыке великий маг Поднебесной…

И замолчал, переводя растерянный взгляд с одного великого мага Поднебесной на другого великого мага Поднебесной.

Пауза несколько затянулась… Ю Синь, быстро посмотрел на Мэнь-Шэня, словно надеясь, что тот подскажет некое… оригинальное решение, которое устроит всех. Однако дух врат, похоже, не собирался вмешиваться в развязавшуюся распрю. Великолепный Цзя в момент появления своего противника мгновенно переместился к правой стороне помоста, и теперь оба мага молча пожирали друг друга взглядами, а толпа на площади превратилась в безмолвный монолит с трепетом ожидающий развязки!