— В таком обличье и не узнаешь. — пожал плечами преподобный отец. — Но судя по его прыти, это Эрни.

— А вот и остальные Сыновья.

Вышли еще четверо танцоров, одетых точно так же, как Разгонщик толпы. Положив свои мечи у ног доктора Оттерли, они начали отплясывать Мардианский моррис — в морозном воздухе поднялся топот и звон. Они танцевали без задора, но со странной сосредоточенностью, которая придавала танцу особую неповторимость.

Когда они закончили, зрители разразились гулкими аплодисментами. Затем все пятеро сняли колокольчики. Разгонщик толпы продел сквозь дырку на кончике своего меча алую ленту. Братья тоже взяли свои мечи, уже украшенные такими же лентами, и подняли их вверх.

Так они замерли — похожие на скульптурную группу в стиле рококо. Скрипач сменил мотив. Теперь из арки появился Конек Щелкун и Бетти. Они двигались рядом. Бетти являл собой традиционную для английских моррисов мужеженщину — такую же чернолицую, как и остальные. Верхняя часть у него была мужская, а нижняя — совершенно женская. Его огромная, похожая на шатер юбка начиналась от самых подмышек и подметала подолом землю. Голову его украшала шляпа — нечто среднее между цилиндром и дамским током. На правой руке — мужская перчатка, а на левой — женская, и то же самое с обувью.

— Надо же, — покачал головой преподобный отец. — И как это Ральфу удалось сотворить с собой такое!

— А вот и Щелкун…

— Можешь не сообщать нам, кто это, Дульси, — раздраженно сказала леди Алиса. — Мы и без тебя видим.

— Я всегда его так любила… — безмятежно сказала Дульси.

Железная голова, больше напоминающая птичью, нежели лошадиную, громко клацала челюстями. Свисающая с туловища холстина оставляла на земле следы растопленной смолы. Похожий на крысиный, хвост задорно торчал.

Щелкун бросился на зрителей. Девушки притворно завизжали и ухватились друг за друга. Некоторые парни крепко держали своих невест и специально подставляли их Коньку, чтобы тот вымазал их смолой. Другие девушки сами делали вид, что зазевались, и позволяли себя намазать. После этого они шумно возмущались и недоумевали. Таким образом молодежь разыгрывала старинную пантомиму «ухаживание».

— Нет, вы только посмотрите, тетя Акки! Он погнался за этой Кэмпион, и она по-настоящему от него убегает! — воскликнула Дульси.

Камилла и вправду без всякого кокетства убегала от Щелкуна. Клацанье отвратительного клюва за спиной и запах горячей смолы подгоняли ее. Кажется, вчерашний сон повторился наяву. Она металась то в одну сторону, то в другую, и везде толпа смыкалась перед ней и вставала стеной. Конек подпрыгнул, и под холстиной она увидела ноги в брюках и черные от смолы руки. Ей совершенно не хотелось пачкать свою одежду. Поэтому она снова сорвалась и побежала, а Щелкун припустил следом. Вокруг еще сильнее зашумели.

Камилла искала пути к отступлению. Но рядом были только перекошенные от смеха лица, в которых плясали отблески факелов.

— Нет! — кричала Камилла. — Нет!

Чудовище нагоняло ее. Из последних сил девушка пробежала через двор и угодила прямо в объятия Ральфа Стейне, одетого в свой невообразимый наряд.

— Все хорошо, малышка, — сказал Ральф. — Я с тобой.

Задыхаясь и чуть не плача, Камилла прижалась к его груди.

— Так-с, понятно, — протянула Дульси, наблюдая эту сцену.

— Не знаю, что уж тебе понятно, — мне лично ничего! — отрезала ее тетка. — А тебе, Сэм?

— Вроде бы тоже ничего… — замялся преподобный отец.

— А вот и Шут, — ничуть не смутившись, объявила Дульси.

Шут появился из темноты и, слегка подпрыгивая на ходу, двинулся вокруг двора. Завидев его, Щелкун прекратил свои «ухаживания» и скрылся в одной из арок. Только тогда Бетти решился отпустить Камиллу.

— Тетя Акки! Вы только посмотрите! Эта немка…

— Помолчи же, Дульси. Дай мне посмотреть выход Шута.

Шут, он же Отец, теперь, пританцовывая, передвигался по двору. На нем были перехваченные снизу широкие панталоны и свободная рубашка. На голову он надел особую шапку, сделанную из шкурки кролика в виде головы с торчащими ушами. Кроме того, лицо его закрывала грубо раскрашенная, ветхая от старости маска, которая мешком надевалась на голову и завязывалась под подбородком. Дырки для глаз были трагически обведены зеленым. В руках он держал шутовской жезл.

Скрипка молчала. Шут совершал свой обход в полной тишине. Кружась то в одну, то в другую сторону, он наконец дошел до надгробия и три раза ударил по камню своим жезлом. Как показалось Камилле, все его движения были совершенно непродуманны и бесчувственны. И все же в них была своя прелесть. Как только Шут закончил свой обход, на середину двора вышли Пятеро Сыновей. Со стороны центрального входа появился и Щелкун. Шут стоял возле надгробия и ждал.

И вот, снова попробовав звучание своей скрипки, доктор Оттерли грянул мелодию второго танца — Танца с мечами.

Это было великолепное зрелище: искристый снег в сиянии факелов и на его фоне люди с черными лицами и руками, бьющие ногами в землю, словно в огромный барабан. Вот они встали в стальное кольцо, взявшись за красные ленточки на мечах друг друга. Вот они сцепили мечи в решетку и подняли их так, чтобы старик мог посмотреться в них как в зеркало. Щелкун подошел поближе. Затем Шут своим невыразительным жестом разбил «зеркало».

— У Эрни совсем неплохо получается, — заметил преподобный отец.

Круг танца повторился дважды. Сначала Шут писал завещание и зачитывал его Сыновьям. Потом, в следующем круге, на первый план вышли Щелкун и Бетти, ставшие по обе стороны от Шута. Сам он теперь был скрыт за Мардианской плитой. Сыновья, напротив, стояли перед ней. Затем Шут перегнулся через плиту и засунул голову в узел скрещенных мечей. Сзади к нему подошел Конек и неподвижно застыл, в мигающем свете похожий на зловещего языческого идола. Музыка оборвалась. Зрители тоже примолкли. Было слышно, как за стеной потрескивает костер.

И вот Сыновья со скрежетом разомкнули мечи. На камень полетела фальшивая кроличья «голова». Какая-то девица в толпе вскрикнула. Шут сполз по плите вниз и скрылся за ней.

— И в самом деле, — поежилась Дульси. — Прямо мурашки по спине, правда же, тетя Акки?

После этой сцены следовал небольшой антракт. Бетти взял нечто вроде ковша и с ним стал обходить толпу, предлагая кидать в него монеты.

— На что пойдут деньги? — поинтересовалась леди Алиса.

— В этом году на ремонт колокольни, — ответил преподобный отец так буднично, как будто это было естественно для Церкви — поощрять подобные языческие пережитки.

Ральф, воодушевленный неожиданным столкновением с Камиллой, закончил сбор и принялся веселить публику. Одного он хватал за подбородок, другого пытался вытащить танцевать, третьего грозился поймать своим пышным кринолином. Он был прирожденным комиком — все прямо покатывались от хохота, глядя на его выходки. Затем, демонстративно приложив палец к губам, он подкрался к Разгонщику и неожиданно выхватил у него из рук меч. Конек, который стоял за дольменом, пронзительно завизжал и побежал прочь. Разгонщик тем временем погнался за Бетти. В свете факелов они носились среди развалин, тут и там мелькали их нелепые наряды. Ральф изображал женский визг, хитрил, делал ложные выпады и наконец спрятался за контрфорсом у центрального выхода. Разгонщик не заметил его и пробежал мимо в темноту.