— И это не совсем так, — возразил Гуров. — Они созванивались и даже встречались, только не по мобильному и не в конторе.

— А сейчас ты скажешь, что знаешь, как они это делали и где, — хмыкнул Крячко.

— Так и есть. Помнишь, мы проверяли звонки на телефон Камова? Один из номеров принадлежал общественному аппарату с Казанского вокзала. Так вот, этот же номер неоднократно зафиксирован на одной из сим-карт Ярцева. Выходит, они перезванивались с помощью этого аппарата.

— Ловко. И когда ты только успел все проанализировать?

— Был в Управлении в шесть утра, — признался Гуров. — Посидел у парней в информотделе. Итак, мы получили даты звонков и даты поездок Ярцева в Москву. Всякий раз, когда Ярцев приезжал в столицу, он созванивался с Камовым. Вплоть до последнего визита.

— Но почему именно Казанский?

— Пока не знаю. Возможно, место значения не имеет. Узнал, что там есть таксофон, и не стал искать другой. На вокзале всегда много народу, легче затеряться в толпе.

— Ладно, это мы выяснили, Ярцев связывался с Камовым, используя таксофон, предположительно, по той причине, что боялся засветить его перед Пресновым. Боялся не напрасно, так как, судя по тому, что Камов мертв, все-таки засветил. И что нам это дает?

— Тут снова загвоздка, вернее, загадка. Ярцев уезжает из Москвы, предварительно созвонившись с Камовым, и в эту же ночь погибает. Теоретически между ними должна была быть какая-то договоренность насчет способа оповещения о смерти. Ведь должен же был Камов держать руку на пульсе. Он должен был первым узнать о гибели Ярцева, чтобы успеть пустить в ход компромат.

— Предположительно, — напомнил Крячко.

— Да, да, предположительно, зануда ты чертов, — беззлобно проворчал Гуров. — Не перебивай, а то мы до ночи не закончим. Итак, он должен был узнать первым.

— Но не узнал, — снова бросил реплику Крячко. — Иначе бы успел пустить в ход компромат и остался бы жив.

— Может, и узнал, — сверяясь со списком дат, заметил Гуров. — Посмотри, с момента последнего звонка прошла неделя до того, как Камов исчез. А в промежутке он успел дважды встретиться с Бритым.

— Считаешь, о смерти Ярцева адвокату Бритый рассказал? — с сомнением в голосе спросил Стас.

— Нет, не Бритый адвокату. Я думаю, Камов сам вышел на них.

— На кого «на них»?

— На Преснова, разумеется. Как он узнал о смерти Ярцева, я сказать не могу, но узнал точно. Только против Преснова он не пошел. Он решил разыграть карты в свою пользу, — уверенно заявил Гуров.

— С чего ты это взял?

— Со слов жены Камова. Она сказала, что с появлением тайного клиента в муже проснулись былые амбиции. Ярцев был его последним шансом. Как он мог рассуждать? Он помогает Ярцеву восстановить доброе имя и избавиться от проблем, а взамен Ярцев помогает ему занять достойное место под солнцем. Логично? Логично. Он уже представлял, как въедет в Москву под триумфальный бой барабанов, а тут вдруг такой облом. Ярцев погибает, мечты рушатся. Этого Камов допустить не мог. Он вскрывает конверт, выясняет, в чем заключается компромат и против кого он направлен, и сам решается на шантаж. Едет к Преснову, выкладывает то, что знает, дает тому время на раздумья и возвращается к своим мечтам. Камов уверен, что на второе убийство Преснов не пойдет, тем более что компромат по-прежнему не у него.

— Снова нестыковка, — остановил Гурова Крячко. — Допустим, ты прав и все было именно так. Но почему они не выбили из него признание в том, где он держит пакет, пока была возможность? Он ведь провел у них не меньше десяти дней. За такой срок из Рэмбо признание выбьешь, не то что из простого адвоката.

— Может, они и выбили, и даже забрали какие-то бумаги, только оставлять Камова в живых все равно было нельзя.

— Зачем тогда напали на жену?

— Перестраховались. Следили за ней на случай, если всплывет копия, увидели, что она беседует с опером из главка, и решили действовать.

— Ясно, что ничего не ясно, — вздохнул Крячко. — У меня уже голова кругом идет. Чем больше версий мы выдвигаем, тем больше возникает вопросов.

Говоря это, он машинально потянулся к визитке, лежавшей на столе. Покрутил ее в руках и бросил обратно на стол. Визитка плавно опустилась на столешницу тыльной стороной вверх. Гуров взглядом проследил за ее падением и вдруг спросил:

— Постой, что это? Похоже, тут что-то написано.

Он включил настольную лампу, поднес визитку ближе к свету. На тыльной стороне виднелись едва различимые знаки.

— А визитка-то с секретом, — протянул Лев. — Гони к экспертам, пусть обработают и добудут нам эту запись.

Крячко поднялся, забрал из рук напарника карточку и вышел. Вернулся он спустя двадцать минут. С готовым результатом.

— Очередное попадание, товарищ полковник, — шутливо доложил Стас. — Узнаешь буквы?

Гуров узнал. Две строчки. Одна в четыре буквы, вторая в три, точная копия аббревиатур, написанных на квитанции из офиса Камова.

— Да что же это за напасть? Снова загадка, — проворчал Гуров. — И снова мы не можем ее решить.

— Надо еще раз попытаться, — предложил Крячко. — Первый раз у тебя было меньше данных. Теперь все сложится. Инициалы можешь не проверять, тут нет ни «Я», ни «П». Значит, сразу отпадает.

— Вместо того чтобы расшифровывать, давай подумаем, зачем их вообще написали. Да еще дважды. — Гуров положил перед собой квитанцию и визитку. — Квитанция была у Камова, визитка у Ярцева, это значит, что шифровка была нужна и тому, и другому. Она означает что-то, что нельзя написать открыто, а не записав, можно забыть. Раз можно забыть, значит, данными пользуются нечасто. Возможно, это пароль к электронной почте или к общему аккаунту в облачных сетях.

— А что, это мысль, — подхватил Крячко. — Закачали компромат в Сеть, обменялись паролем, и вуаля! У каждого доступ к компромату. В любое время, в любом месте. Круто!

— Не пойдет, — покачал головой Лев. — Это же дополнительная возможность для шантажа. Электронная версия может быть скопирована миллионы раз, а попав в Сеть, она практически бессмертна. Кто станет платить за одну копию, зная, что их миллион? И потом, при таком раскладе сам Ярцев попадает под шантаж.

— Это еще почему? — не понял Крячко.

— Так, предположение, — отмахнулся Гуров. — Подумал, что материалы для шантажа Преснова могли затрагивать и Ярцева, они ведь вместе дела проворачивали, пока Преснов подвизался в Туле. Так дядя Ваня сказал. Вместе мошенничали, вместе деньги получали, значит, и компромат совместный. Но необязательно.

— Все равно ты прав. Это не пароль. Коротковат и простоват. Его ни одна серьезная система не пропустит. Введи такой пароль, и всплывет вежливая просьба внести изменения, добавить цифры и включить разные регистры. Я через это проходил, когда на Фейсбуке регистрировался. И вообще, как правило, для пароля требуется латиница.