—Потому что мы были заняты. Мы считали, сколько пироженок должно пойти послезавтра деткам.

—Посчитали?— спрашивает он, убирая прядь её волос за ухо. Он делает это с такой невероятной теплотой, заботой и нежностью, он так смотрит на неё, будто она центр его жизни. От этого взгляда у меня разрывается сердце. Разрывается в хорошем смысле. Отчасти и потому, что у меня тоже есть мужчина, который так же смотрит на меня. Мужчина, про которого я тоже могу сказать, что мне ничего не страшно вместе с ним. Наиль сразу тянется к папе, мужчина берёт его на руки и терпит побои по лицу маленькими ручками.

Я хочу нарисовать их.

—Теперь едем домой.

—Хорошо, я сейчас.

Мужчина отходит буквально на несколько шагов к двери, а Сеня берёт меня за руку.

—Прости, мне нужно ехать. Видимо, брат моего мужа всё-таки написал ему.

—Ничего, я всё понимаю.

—Мы хотим на следующей неделе устроить во дворе что-то вроде барбекю. Не хочешь прийти?

—Ты приглашаешь меня?

—Конечно, вместе с папой. Придёте?

—Я… Не знаю, я могу прийти с мужем?

—С мужем? Так ты в команде тех, кто выходит замуж пораньше,— хихикает она.— Конечно, приезжайте с мужем и папой. Там будут только близкие друзья, а ещё моя подруга, автор этих стихотворений.

—Ого, правда?

—Да, так что обязательно приходите. Дай мне свой номер, я тебе напишу день, адрес и время.

Она забирает телефон со стола и записывает номер, который я дикткую. А потом обнимает меня на прощанье и уходит вместе со своим мужем и сыном. После общения с ней я чувствую себя наполненной энергией, которой мне так не хватало. Конечно, мне вполне хватает внимания Стаса. Настолько хватает, что от него иногда даже хочется спрятаться в хорошем смысле. Мне хватает и моих подруг, но просто Сеня — это что-то другое. У нас есть общие интересы, такие, как семейная жизнь, в том самом плане, что у нас есть семейная жизнь. И с ней спокойно, комфортно, тепло и искренне.

Взяв свою книжку, я возвращаюсь за столик к папе и Алексею.

—Т-ты с кем-то познакомилась, м-милая?

—Да, пап. И нас пригласили в гости.

—Т-так быстро?

—Так быстро,— повторяю я, возвращаясь к своему лимонаду, в котором уже полностью растаял лёд, он всё ещё очень вкусный. И даже вкуснее.

Ещё немного погуляв по городу, мы идём к машине.

—Пап, давай ты сегодня тоже останешься у нас.

—Н-нет, милая, это лишнее.

—Почему?

—Вы и так п-потратили на меня слишком м-много времени. Побудьте лучше вдвоём. Я н-никуда не денусь.

—Я надеюсь,— шепчу я, кладя голову папе на плечо.

Сначала мы отвозим домой папу — и я звоню его сиделке, которая должна прийти через полчаса. Мне хочется, чтобы он побыл сегодня у нас, но он не поддаётся на мои уговоры.

Только прежде чем уехать, я решаю посоветоваться с папой.

—Папа, я хочу спросить кое-что.

—Конечно, д-доченька.

—Как бы ты отнёсся к тому, если бы мы усыновили ребёнка?— сразу спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.

—У-усыновили ребёнка? Вы р-решили?..

—Нет,— переживаю я.— Точнее, мы ещё не решили, но думаем об этом. Мне бы этого хотелось.

Папа сосредоточено смотрит на меня, поджимая губы.

—Что такое, пап?

—Н-ничего, просто я понял, к-как в одно мгновение вся жизнь п-пролетела мимо меня. А т-ты уже такая взрослая,— печально говорит он.— Это б-будет ваше решение, и я б-буду рад, но я н-не думал, что С-стас на такое согласится.

—Я не думаю, что ему нравится эта идея.

—Не в-вини его за это.

—Я даже не имею права винить его за это. Есть то, что за гранью его понимания.

Стас делает для меня слишком много возможного и невозможного, чтобы я винила его за то, что он не хочет народного ребёнка. В каком-то смысле я поступаю как эгоистка и просто пользуюсь тем, что он всё для меня делает.

Когда я возвращаюсь домой, я переодеваюсь в домашний шёлковый халат и спускаюсь на кухню. Домработница приготовила ужин, но я убираю его в холодильник, сегодня мне хочется самой что-то приготовить для Стаса, своими руками.

Захожу на страничку к одному блогеру, рецепты которого мне нравится, и выбираю для приготовления картофельный пирог с грибами.

Уходит минут сорок на то, чтобы запечь картошку и пожарить лук с грибами и сыром. Только я приступаю к следующую этапу, когда из открытого окна слышу звуки из гаража, а через несколько секунд открывается дверь. Стас заходит домой и направляется ко мне, даже не разуваясь. Я вижу его громадное тело в проёме арке, разделяющей зал от кухни. В несколько шагов он сокращает расстояние между нами, оказываясь рядом со мной и обхватывая меня руками. Я тоже обхватываю всё, что могу — его предплечья и плечи, его грудь и лицо. Он целует меня с бешеной, почти неконтролируемой силой. Внизу живота всё пульсирует от его прикосновений, от силы моего желания.

Я так хочу его.

Хочу целовать его, трогать, чувствовать.

Судорожно сглотнув, я отстраняюсь и замечаю, как своими грязными руками запачкала его рубашки и пиджак. Они теперь в масле и муке.

—Прости,— улыбаюсь я.— Теперь ты весь в пятнах масла.

—Я это переживу, принцесса. Если ты продолжишь меня целовать,— его руки сжимаются на моей талии, словно он пытается сломать меня. И мне хочется, чтобы они сжимали меня ещё сильнее, даже несмотря на то, что я почти не дышу.

—Ты рано пришёл. Я не успела сделать пирог.

—Ты решила побаловать меня сегодня?

—Да, но ты всё испортил. Я не успела приготовить пирог. Думала, ты будешь позже

Стас не посещал свой офис, пока папа был в больнице, поэтому в последние дни он очень много работал. Вдруг его руки дёргает пояс моего шёлкового халата, из-за чего он в одно мгновение распахивается и открывает ему вид на мою грудь.

—Я могу съесть кое-что другое, малыш.

—Не устал ты это есть ещё?

—Я никогда не устану есть ни тебя, ни твою сладкую киску.

От его грязных слов перехватывает дыхание. Прямо сейчас я чувствую, как влага скапливается в моей промежности, всё внутри меня пульсирует.

—Как же ужин?— не унимаюсь я в том время, как мой муж надавливает двумя пальцами мне на клитор через ткань трусиков. А потом он садится на корточки и целует то место, на которое надавил секунду назад.

—Ты и есть мой ужин, принцесса.

Стас снимает с меня трусики, стягивая их вниз по ногам. Теперь я перед ним полностью голая, лишь с накинутым сверху халатом, который никак не спасает положение. Он смотрит на меня снизу вверх, сидя на корточках у моих ног. Осыпает меня поцелуями — сначала мои лодыжки, голени, коленки, бёдра, всё выше и выше, поднимаясь к моей промежности. Он раздвигает мои ноги и целует мой клитор, проводит языком внутри моего входа, слизывая все мои соки.