Что там пещеры, залы и галереи, карту которых составил Ффайрх… В этих глубинах шел процесс невероятной мощи… сколько веков? Рхиоу и ее команда смотрели через парапет на город – не выстроенный на равнине, а высеченный в камне дна гигантской полости, шириной с реку Гудзон и высотой с остров Манхэттен. Да, то самое зеркальное отражение, которое Рхиоу представила себе, глядя на Нью-Йорк с высоты эмпайр-стейтс-билдинг, однако на сей раз воплощенное кем-то в жизнь, великолепное и ужасное. Черный базальт сердцевины Горы был вырезан словно гигантским ножом; отполированные поверхности уходили вниз по крайней мере на две мили – Рхиоу не особенно хорошо умела определять расстояние на глаз, уверенная, как и многие жители Нью-Йорка, что миля – это просто двадцать кварталов. Глубоко вниз, высеченные в массиве темного камня, уходили ряд за рядом аркады, галереи, огромные залы, «улицы»-мосты, повисшие над пропастями, «проспекты» – извивающиеся по отвесным скалам широкие лестницы. К вершинам утесов, как гнезда диких пчел, которые Рхиоу видела в Центральном парке, лепились словно вывернутые наизнанку небоскребы, от одного взгляда на которые кружилась голова; они были, возможно, чьими-то жилищами. Жилища тут обязательно должны были быть, потому что вся гигантская пещера кишела ящерами: они теснились на мостах и лестницах, забитых, как Пятая авеню в час пик; сам воздух казался наполненным шипением и ревом, далеким, как шум транспорта, но таким же красноречивым для внимательного слуха. Крики говорили о спешке, возбуждении – и голоде.

В глубине огромной пропасти, так далеко, что источник его нельзя было разглядеть, сиял огонь, настолько яркий, что резал глаза, несмотря на расстояние; он и был источником красноватого света, который издали увидели Рхиоу и ее спутники. Огонь отражался в бесчисленных, зеркальных поверхностях полированного обсидиана и черного мрамора. Глядя на него, Рхиоу ощутила озноб: в глубине ее души тихий голос без всякого колебания сказал: «Это смерть».

Четыре кошки долго смотрели на открывшуюся перед ними картину.

– Обратите внимание на те скульптуры, – сказал наконец Урруах. – Кто-то из их создателей бывал в Рокфеллеровском центре.

Рхиоу согласно взмахнула хвостом. Многие утесы были изукрашены резьбой: из камня выступали фигуры зубастых, с бугрящимися мышцами ящеров в героических позах. В других местах виднелись скульптуры величественных динозавров, выпрямившихся на мощных задних ногах, обвив их хвостами, – они служили колоннами или архитравами; чешуйчатые кариатиды безропотно несли груз арок и карнизов. Многие фигуры действительно были выполнены в ясном, упрощенном стиле арт-деко, характерном для отделки Рокфеллеровского центра, – слепые глаза, стиснутые челюсти, благородство, выражаемое скорее намеком, нежели подчеркнутое. Все это были динозавры… лишь кое-где встречались изображения млекопитающих – кошек, эххифов, китов, собак, – служившие пьедесталами или подножиями, что подчеркивало победу и власть ящеров над ними. Нигде не было видно скульптур птиц – то ли рептилии признавали свое с ними родство, то ли этому имелась какая-то другая причина. И все каменные ящеры имели шестой коготь…

– Что ж, Рхи, – заговорила наконец Сааш, – как по-твоему, сколько лет назад все это началось?

– Боюсь и предположить, – ответила Рхиоу. – Сааш, Урруах, кто-нибудь разве слышал о том, что ящеры пользуются инструментами?

– Для меня это новость, – ответила Сааш, – но я имела в виду не развитие их цивилизации. Как мы сможем найти здесь «ствол» энергетических цепей? И ты слышала, что говорила та тварь: они перемещают цепи. Наша карта больше нам ничем не поможет.

– И как насчет Харла? – сказал Урруах. – Если он где-то здесь, как, во имя Прародительницы, нам его найти?

– Шестой коготь… – пробормотал Арху.

– Да, – откликнулась Рхиоу, – я бы сказала, что в этом все дело. И ящер сказал, что коготь им дали… – Некоторое время она помолчала. – Нам придется попытаться нащупать «ствол дерева». А ощущение личности Харла мне, наверное, знакомо лучше, чем вам. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отыскать его след. Однако размеры пещеры – это проблема. – Особенно учитывая, как измотала ее необходимость постоянно держать в готовности нервно-паралитическое заклинание…

Стоявший позади Рхиоу Арху пристально глядел вниз, туда, где сияла огненная точка. Рхиоу оглянулась на него, гадая, что сейчас происходит в этом неустойчивом юном уме. Возможно, Арху уловил ее мысль, потому что повернулся к ней. Его прищуренные глаза теперь, когда он не смотрел на огонь, раскрылись шире, потом неожиданно вытаращились. Морда сморщилась в безмолвном оскале, а огромная черно-белая лапа с выпущенными когтями замахнулась на Рхиоу.

Совершенно ошарашенная, Рхиоу отскочила в сторону; только поэтому ее миновали когти гораздо более длинные, чем когти Арху; чья-то лапа со свистом рассекла воздух около ее уха, одновременно мимо пронеслась чья-то туша. Арху, не издав ни звука, кинулся на тварь, напавшую на Рхиоу; по полу покатился клубок двух тел – чешуйчатого и покрытого мехом.

Первым опомнился Урруах. Рхиоу услышала шесть слов на Речи; седьмое, которое всегда напоминало ей бурчание в животе, привело заклинание в действие. Один из борющихся противников застыл в неподвижности, второй – Арху – поднялся с пола и отошел, отряхивая лапы.

– Я сам мог с ним разделаться, – проворчал он.

– На что спорим? – спросил Урруах. Вопрос был справедлив: ящер вдвое превосходил Арху размером, тело его было ловким и мускулистым, а покрытые острыми зубами челюсти такими огромными, что, будь у них возможность, могли бы перекусить Арху пополам. Рхиоу подумала, что такая возможность вполне могла реализоваться для нее… Она подошла к Арху и ткнулась носом в его нос, ощутив запах страха, но и острый аромат удовлетворения.

– Спасибо. Я твоя должница.

– Нет, – ответил Арху, – я просто заплатил свой долг тебе. Теперь мы квиты.

Рхиоу удивилась, но и обрадовалась: этот уличный котенок за несколько дней заметно повзрослел.

Проживет ли он достаточно долго, чтобы насладиться своей взрослостью, – подумала она, – другой вопрос. – Впрочем, таким же вопросом оставалось и то, сколько времени отпущено ей самой…

Рхиоу и Арху стали разглядывать ящера, неподвижно, как деревяшка, лежащего на камне.

– Я использовал сокращенный вариант нервно-паралитического заклинания, – объяснил Урруах. – Он требует меньше энергии, его легче держать в готовности, и он не убивает немедленно. Но только скажи – и я прикончу тварь.

– Нет, – ответила Рхиоу. – А вот копию этого варианта я у тебя с благодарностью позаимствую. Ты всегда был лентяем.

Урруах ухмыльнулся. Рхиоу принялась разглядывать ящера. По сравнению с теми, которых ей приходилось видеть в последнее время, этот был окрашен скромнее: оранжевый цвет переходил в темно-красный, как будто рептилия пыталась скопировать черепаховую расцветку.