– Я же говорил! Говорил вам! – кричал сородичам Учай, потрясая дареным кинжалом. – Надо было преследовать их сразу! Мы бы их быстро догнали! Мамонт – не рыба, чтобы вечно сидеть в воде! Бросайте утварь – мы еще успеем…

На его плечо опустилась тяжелая рука одного из охотников.

– Чего орешь? Мы все здесь, все слышим.

– Нам следует поспешить! Враг уходит, а мы тут миски пересчитываем…

– Надо возвращаться, Учай.

– Разве мы закончили наше дело? Разве убили тех, кто надругался над святилищем? Кто плюнул в протянутую руку дружбы? Куда нам возвращаться?

– Домой, Учай. Мы в чужой земле. Здесь кочуют мохряки. Они не любят чужаков… Ночью мы их напугали, но теперь они могут вернуться – и тогда нам не поздоровится.

– А если придет войско Арьялы? – взвился вождь. – Думаешь, это доставит тебе больше радости? А твоей сестре, матери?

– Они не придут. Мы показали им, каково оно – враждовать с нами.

– Кому ты показал – Шираму? Может, все было наоборот?

Учай оглянулся. Сородичи молча стояли вокруг, слушая их спор.

– Что уставились? Нужно идти вперед!

Среди ингри послышался глухой ропот.

– Чужаки пешком через Холодную Спину не пойдут – стало быть, отправятся кочевать с мохряками, – резонно возразил старший из охотников. – Но их жрец хитер. Он может натравить мохряков на нас. Надо уходить.

– Да что ж ты заладил?!

Охотник не ответил, просто махнул рукой, призывая сородичей, и направился в сторону заката. Ингри шли за ним понуро и устало, отводя взгляды от Учая. Их дальний поход, по сути, закончился провалом, и все, что им хотелось, – поскорее оказаться под защитой родных лесов.

«Когда-нибудь они все пожалеют об этом, – скрежеща зубами от ярости, думал сын Толмая. – Они не понимают, что их ждет. Глупцы! Мне нужно войско, всецело послушное моему слову. А эти… – Он поглядел вслед бредущим сородичам. – Если арьяльцы вернутся, то судьба этих недоумков поможет мне собрать настоящее войско».

От этой мысли у него на сердце стало легче. Учай чуть заметно ухмыльнулся и крикнул вслед:

– Ладно, я иду с вами!

Следующим утром задул ветер с севера. Студеный, пронизывающий, он гнал низкие облака куда-то в южные земли. Может, там они и прольются благодатными дождями – но теперь они только бросали на равнины серую тень, погружая в уныние души солнцелюбивых ариев. Свистел ветер, травы стелились по земле. С самого рассвета Господь Солнце ни разу не явил своего лика, даже краем огненного ока из-за туч не глянул.

Только белый мамонт все так же бодро и размеренно двигался через травяное море. Айха, не выказывая и намека на усталость, весело шагала рядом. После ночного разговора с Хастой мохначиху было прямо не узнать. Она только что не напевала на ходу – и это вдали от своих ненаглядных родичей! Любопытный Аюр уже несколько раз приступал к Хасте с расспросами, но ничего не добился. Тогда царевич расположился с луком в руках в задней части шатра и принялся высматривать погоню. Но степи были пустынны, и мысли юноши невольно обратились в сторону дома.

Да уж, вряд ли хоть одну Охоту Силы когда-либо ожидали подобные испытания! Из семи десятков домой возвращались всего трое. Но зато он дважды побывал в настоящем бою и убил трех, а может, и четырех, врагов! А сколько неизведанных земель открыто, сколько встречено страшных и невиданных зверей! Эх, где сейчас чучело волчьего секача? Вдвойне обидно, что ингри отняли его добычу и отцу показать нечего. А рассказать, так не поверят…

Глубоко задумавшись, Аюр не сразу заметил, что тропа, прежде забиравшая все вверх и вверх, теперь понемногу пошла вниз.

– Эге, я узнаю эти места! – воскликнул Хаста, озираясь по сторонам. – Видите то черное пятно и обгорелую яму в земле? Уж не здесь ли саарсан выпустил громовика Шиндру?

– В самом деле, – оживился Аюр. – Мы тут были! Помнится, выглядываю из шатра наружу – и ни единого зверя не видать. Ну и огорчился же я тогда!

Сейчас царевичу казалось, что тот мальчишка, который целыми днями грыз сладости да мечтал о грудах подстреленных саблезубцев, был в два раза младше его.

– Ветер утих, – заметил Ширам, приподнимаясь на своей лежанке на спине мамонта. – Нас теперь прикрывает вон та круча… Мы в самом деле уже по ту сторону Змеиного Языка!

Облака прекратили свой стремительный бег и застыли в неизмеримой выси, затянув небесную твердь белесым пологом. Все вокруг словно выцвело. Хаста, прищурившись, поглядел в ту сторону, куда в распадок меж двумя горными отрогами спускалась тропа.

– Похоже, Господь Солнце не в восторге от этих мест, – пробормотал он. – Мало того что он не желает на них глядеть, так для надежности еще задернул самые плотные небесные занавески. Такие плотные, что аж до земли достали. Видите?

Ширам поглядел, куда показывал жрец, и выругался:

– Только этого не хватало!

Вдалеке – именно в той стороне, куда они направлялись, – стеной стояла мутная белизна. Словно облако опустилось на равнину.

– Туман, – произнес Ширам. – Да какой густой! Похоже, в таком и собственной руки не разглядеть. Вот так пожалеешь о ветре…

– Что же, остановимся и переждем? – разочарованно спросил Аюр.

Он уже мыслями давно был в столице. Только-только они вышли на знакомый, торный путь! Здешние места уже часто посещались охотниками из Аратты. Правда, сейчас никого не видать…

– А что ты скажешь, Айха? – спросил Хаста.

Погонщица, шагавшая внизу, поглядела наверх, но даже не улыбнулась жрецу, что было делом неслыханным. Ее лицо с сурово сведенными бровями выражало тревогу.

– Как полагаешь, можно идти?

Повернувшись в сторону стены тумана, Айха принюхалась. Потом она снова обернулась к Хасте и заговорила на наречии мохначей, – видимо, на языке Аратты ей не хватало слов или вопрос был слишком важен.

– Она говорит, что вперед идти нельзя, – перевел жрец. – Говорит, что надо немедленно свернуть на север.

– Она твердит это с тех пор, как мы вступили на Змеиный Язык, – возразил Ширам. – Почему она тычет пальцем куда-то вниз?

Айха разразилась целой речью.

– Она говорит, что там сидит огромный земляной червь.

– Впереди новое чудовище? – встрепенулся Аюр. – А не поохотиться ли нам на него? Что скажешь, Ширам?

Саарсан усмехнулся. Но то был болезненный смех. После встречи с волчьим секачом в землях ингри он ожидал чего угодно – хоть бы и громадного змея из-под земли.

– Он распахнул пасть широко-широко и ждет, когда мы окажемся прямо над ним, чтобы сомкнуть ее, – переводил Хаста.

Накх невольно бросил взгляд на тропу. Земля казалась вполне твердой и устойчивой.

– Пойдем вперед, – решил он. – Может, пока дойдем, и туман рассеется. А мохначиха пусть расскажет об этих червях-землеедах.