— Ты хочешь, чтобы так было?

Когда она молчит, я глубоко вздыхаю и встаю, оставляя ее. Слышу, как она мягко ступает за мной в спальню. Я раздеваюсь, нуждаясь в душе и времени, чтобы ясно мыслить. Обычно плавание помогает мне в этом, но я слишком устал для этого.

— Ты злишься на меня, — осознает она вслух, и все, что я могу сделать, это издеваться над ней, потому что, блядь, да, я злюсь на нее за такую глупость. Злюсь, потому что она все еще делает все возможное, скрывая свои чувства ко мне. Даже когда я вижу это — когда я, черт возьми, чувствую это. — А чего еще ты от меня ожидал, Баз? — она протягивает руку и хватает меня за руку. — Я нуждаюсь в защите!

— Теперь нет. Я не подпущу их к тебе. Конец истории. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь, если ты мне не позволишь. Ты одержима идеей разрушить свою собственную жизнь. Для чего?

Я протискиваюсь мимо нее, убирая ее руку, и направляюсь в ванную.

После душа я с удивлением обнаруживаю ее сидящей на моей кровати. Я предполагал, что она уйдет, вернется в комнату для гостей и спрячется там, как она это делала. Маккензи, кажется, не уверена в моем настроении, когда провожает меня взглядом через комнату. Словно придя к какому-то решению в своей голове, она встает с кровати, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она собирается уйти, она неторопливо подходит ко мне.

— Послушай, я не могу перестать бояться. Я пробовала, Баз. Ты не понимаешь, как это было много лет назад, когда тебя не было. Я просто… Мне нужно, чтобы ты помог мне избавиться от этого. Только на некоторое время.

Она осторожно кладет руку мне на живот, и мышцы дрожат под ее прикосновением.

Я сбрасываю полотенце, закрепленное вокруг моей талии, и подхожу ближе. Она ахает от удивления, обе ее руки теперь лежат на моем животе, пальцы обводят каждый кубик. Ловкими пальцами она рисует круги по каплям воды, и проводит пальцами по всему пути вниз, останавливаясь как раз перед тем, как добраться до моего члена. Маккензи смотрит на меня сквозь ресницы, жар и желание отражаются в ее глазах.

— Сделай это, — приказываю я ей, мой тон, как гравий, даже для собственных ушей.

Ее язык высовывается, смачивая пухлую нижнюю губу, в то же время ее мягкая маленькая рука обхватывает мой член, и она гладит, работая с длиной. Я стону от того, как хорошо она ощущается на мне.

Моя грудь сжимается, когда она опускается передо мной на колени. Ее пристальный взгляд прикован к моему, она берет меня в рот, и у меня перехватывает дыхание. Эти пухлые губы обхватывают мою головку, щеки втягиваются, язык облизывает нижнюю часть моего члена, сводя с ума. Удовольствие пробегает по моему позвоночнику от ощущения ее теплого, влажного рта, трахающего меня. Я зарываюсь одной рукой в ее волосы, хватаясь за пряди для поддержки, направляя ее рот, управляя ее головой именно так, как я хочу. Завеса волос падает ей на лицо, скрывая выражение ее лица, но ее глаза. Черт, эти глаза. Они кричат «трахни меня».

Когда я кончаю ей в горло, то издаю одобрительный стон, и мышцы моих бедер напрягаются от усилий, которые требуются, чтобы не войти в ее рот в полную силу. Внезапно почувствовав необходимость избавиться от всего сегодняшнего беспорядка, я хватаю ее за плечи и поднимаю. Она протестующе стонет, когда мой член освобождается. Бросаю ее на кровать, немного более агрессивно, чем намеревался, но по вспышке возбуждения, которую я вижу в ее глазах, очевидно ей это нравится. Она раздевается, и я переворачиваю ее на живот, толкая вниз и поднимаю ее задницу. Моя рука опускается на один из округлых и соблазнительных ягодиц, и она стонет в простыни.

Ее киска насквозь промокла, эти идеальные розовые губы капают от ее возбуждения, умоляя трахнуть ее. Моей девочке даже не нуждается в прелюдии; вот как сильно она этого хочет. Не теряя времени, я впиваюсь кончиками пальцев в ее бедра для поддержки и вхожу в нее сзади, по самые яйца. Схватив эти прекрасные светлые волосы, я оттягиваю ее голову назад, наблюдая, как красиво выгибается ее спина. Я двигаюсь внутри нее; мои глаза прикованы к члену, исчезающему в ней и выходящему из нее, пропитанному ее соками. Звук плоти о плоть и ее возбуждение эхом отдаются вокруг нас, и я наслаждаюсь этим. В ней.

Ее стенки начинают сжиматься вокруг моего члена с каждым движением, вцепляясь в меня изо всех сил, и ее стоны становятся громче, отражаясь от стен спальни.

— Вот так, грязная девочка. Кончи на мой член. Вот так.

Ее задница содрогается от силы оргазма, и она испускает крик удовольствия в простыни. Приподняв ее бедра выше, я меняю угол и трахаю ее до тех пор, пока не в состоянии продолжить. Именно там я остаюсь до конца ночи, глубоко погруженный в нее.

Пока мы лежим, оба, наконец, в состоянии отдышаться, я жду, когда она заснет. Жду от нее этого. Черт, после произошедшего, мне нужно, чтобы она заснула, чтобы я мог, блядь, мыслить здраво. Но я нисколько не удивляюсь, когда она прижимается ко мне, будто ищет поддержку. Ее следующие слова становятся шоком для моего организма.

— Она разговаривает со мной.

Мои брови опускаются, а сердце сжимается. Я догадываюсь, кто это она.

— Кто?

Наступает долгая пауза. Так долго, что я не думаю, что она ответит мне, но она отвечает.

— Мэдисон.

Мой рот открывается, чтобы что-то сказать, но ничего вразумительного не выходит. Не знаю, как на это ответить. Не знаю, как к этому относиться.

— Ты думаешь, я сумасшедшая, не так ли? — шепчет она, и в ее голосе слышится грусть.

Я качаю головой, тяжело вздыхаю и притягиваю ее ближе.

— Нет.

— Иногда мне кажется, что да. Она приходит и уходит, когда ей заблагорассудится, но мой разум всегда пытается рационализировать это. Она мертва. Как она может быть в одном месте, стоя в ногах моей кровати, когда я знаю, что на самом деле ее там нет?

Я поджимаю губы, решая углубиться в то, что связывает ее с сестрой.

— Что она… говорит тебе?

— Все и ничего.

— Она сейчас здесь?

Я чувствую, как она напрягается в моих руках, и вскакивает, глядя на меня сверху вниз.

— Ты смеешься надо