Пока пятилась, щелкнула пальцами, зажигая зеленый шарик света. Но в том-то и дело, что он годится только для освещения! Вряд ли из него получится боевой фаербол. А почему бы и не попробовать? Учитывая ситуацию…

Маги, подобравшись на опасно близкое расстояние, запустили в меня очередной пакостью подозрительно знакомого болотного цвета. Я успела увернуться, но, похоже, меня и не хотели этой штукой убить — просто отвлечь. Потому как Братья Арханы разделились, начиная меня окружать. Понимая, что еще немного, и окажусь в ловушке, я сконцентрировалась на шаре в ладони. Ну же, ну пожалуйста, стань больше! И мощнее! Опаснее! Морщась от усилий, старательно представляла, как разгорающийся где-то внутри теплый, колючий огонек перетекает по руке к шару. Ого, на самом деле увеличился! Медлить уже было нельзя. Я запустила шаром в ближайшего мага. Тот попытался защититься и выставил перед собой энергетический щит. Раздался грохот, щит смяло сверкающим сгустком, и мага отбросило назад, метров на десять. Ошарашено я хлопнула ресницами, глядя, как дымится черный плащ в затухающем зеленом свете, и рванула в сторону поверженного, пока другие нападающие не очухались и снова не сомкнули кольцо.

Нагнать меня маги не успели. Ийрилихар, по направлению к которому я и бежала, неожиданно извернулся, отразил магический удар манталиста и сорвал с его головы обруч. Дальше все происходило очень быстро. Элимар вновь атаковал Ийрилихара, вампир издал отчаянный вопль, голыми руками разломал обруч и зажег в ладонях холодный голубой огонь, в котором Сумеречный Рубин мгновенно расплавился. Как подозреваю, вопил вампир не из-за жалкой попытки магической атаки со стороны Элимара, а с горя от необходимости уничтожить столь ценный артефакт. После этого магия менталиста показалась Ийрилихару совсем уж смехотворной — по крайней мере, он даже уклоняться от очередной атаки не стал. Подскочил к Элимару и… отсек ему голову туманным крылом, на какое-то мгновение сверкнувшим, словно металлический клинок. Вампира окатило кровью, но его вряд ли подобное могло смутить. Зато меня чуть не вывернуло от мерзкого зрелища. И хорошо, что согнулась пополам — над головой опять что-то пролетело, брошенное добрыми Братьями Арханами. Ийрилихар отправил им навстречу какое-то серое облако, вырвавшееся из крыльев. Судя по диким крикам за спиной, магов можно больше не бояться. Я разогнулась и попыталась сделать шаг вперед. Ийрилихар пошатнулся и, совсем побледнев, опустился на землю.

— О, предки мои! О, великие ист Теркан! — трагично взвыл вампир, закатывая к небу глаза. — Не уберег я реликвию нашу… — И уже тише, с досадой добавил: — Менталюга проклятый связал себя с артефактом. Не мог я иначе.

Тьма неожиданно схлынула, открывая взору ясную лунную ночь.

Неужели на самом деле артефакт уничтожен и темный властелин теперь свободен?! Эта мысль придала сил — я подхватилась с места и поспешила к нему, не удержавшись от счастливого восклицания:

— Савельхей!

Губы сами собой растянулись в улыбке. Даже не верится, что все закончилось! Элимар, предводитель Братства Арханов, завладевший могущественным артефактом, повержен! А значит, теперь и Николетта освободилась от его ментального воздействия, и Савельхей. А с тьмой мы вдвоем как-нибудь справимся, обязательно!

Темный властелин обернулся. Холодный взгляд бездонных черных глаз впился в меня. Равнодушный, жестокий. Застывшее каменной маской лицо, плотно сжатые тонкие губы. Сердце болезненно сжалось. Я сбилась с шага, но взяла себя в руки и усилием воли продолжила путь. Я не знала, что говорить и что делать, чтобы напомнить ему о том, кто он есть. Не знала, как напомнить ему о наших чувствах, заставить вновь испытывать хоть какие-то эмоции. Но… но ведь любовь всегда побеждает, верно? Я его избранница, в конце концов! И пусть он пытался избавиться от меня, вернуть скорее на Землю, однако он делал это лишь потому, что боялся потерять над тьмой контроль и причинить мне вред. А теперь выбора нет. Нужно просто победить. Вдвоем.

Несмотря на то, что от взгляда Савельхея подкашивались ноги, я приблизилась к нему. Встала рядом. Он не шевелился и просто смотрел на меня. Но атаковать тьмой не спешил, что уже, наверное, можно считать хорошим знаком.

— Савельхей, я… мы…

Нужные слова так и не нашлись. Сообразив, что не смогу произнести ничего вразумительного, да и вряд ли речи чем-то помогут, собралась с духом, судорожно вздохнула и, привстав на цыпочки, поцеловала его. Я вложила в этот поцелуй все свои чувства, всю силу искреннего желания помочь, возвратить прежнего Савельхея, но он так и не ответил. И только холод разливался по телу от прикосновения к губам, которые совсем недавно пылко целовали меня, а сейчас оставались равнодушными и безучастными. Я отстранилась. В глазах Савельхея сгустилась тьма. Она пронизывала насквозь, окутывала душу мерзким, липким страхом.

Элимар им не управлял — вдруг осознала я. Никогда. Ментальная магия даже при помощи артефакта не стала достаточно могущественной, чтобы маг сумел подчинить своей воле темного властелина. Тот сам хотел убивать. Тьма оказалась сильнее. Именно поэтому Элимар не приказал защищать свою драгоценную персону, когда сражался с вампиром.

Неожиданно Савельхей выбросил руку вперед, по ней заскользили черные нити, и сильные пальцы сомкнулись на моем горле. Жгучая боль охватила шею. Я раскрыла рот, пытаясь вдохнуть, но рука Савельхея продолжала сжиматься на горле. Господи, что он творит?! Неужели убьет меня? Я смотрела в его глаза и видела в них только тьму, жестокую и непреклонную, несущую Смерть всему, что встречается на ее пути. Ни жалости, не сожаления, ни проблеска прежних чувств. Одна лишь Тьма. Как же мучительно было искать и не находить отголоски прежних чувств, натыкаясь на холод равнодушия. Не любит… больше не чувствует… ничего. Какая в таком случае разница, что будет со мной?

Из глаз потекли слезы. Легкие начало жечь от нехватки кислорода. По телу побежали знакомые иголочки силы, следом раздалась магическая вспышка. Но Савельхей даже не дрогнул — магию источника бесследно поглотила тьма. А затем в груди начала разрастаться пустота. Что-то непонятное, болезненное. Как будто во мне прокручивали дыру, и с каждым мгновением она становилась все больше, притягивая к себе нечто извне, такое же пустое и серое.

Савельхей… неужели не справишься? Неужели любовь не способна победить твою тьму? А может быть, избранница — это вовсе не возлюбленная? Ведь ты так и не сказал мне о своих чувствах. Как жаль, что и я не сказала о своих.

Я уже не понимала, что разрывает мою грудь. Боль физическая или боль душевная при виде этого взгляда? Невыносимо! Помнить, как он прижимал меня к себе, как не мог сдержать эмоций и отчаянно целовал. А теперь видеть только безжалостную тьму. Только Смерть.

А потом перед взором заплясали темные точки. И совершенно неожиданно среди темных точек, в которых я почти утонула, раздалась еще одна световая вспышка. Не зеленая. Магия Уни вообще была здесь ни при чем. Пальцы, сжимавшие горло, вдруг разомкнулись. Я стала оседать на землю, но упасть мне не позволили — придержали за талию. Яркий свет, пробиваясь сквозь закрывшиеся веки, не давал окончательно погрузиться в забытье. Настойчиво разгонял темноту, раздражал. Наконец я не выдержала и открыла глаза.