— Ничего, это пройдет, — солгала я ей, а заодно и себе. — Ты уже знаешь, кто займет твое место?

— Почему кто-то должен занять мое место? — не поняла она. — Разве мы уже не прошли через это?

— Но ведь ты теперь займешь пост директора по исправительным учреждениям в администрации штата. Я думала, что тогда…

— Что я уйду от вас? Нет. Я договорилась, что останусь здесь. — Она озабоченно нахмурилась. — Ох! Ведь если ты думаешь, что я ухожу, значит, и остальные так думают. — Хардинг покачала головой и откинулась на спинку стула. — Извини, что тебе пришлось поволноваться зря, Маргарет. Я никуда отсюда не ухожу. У меня будет больше обязанностей и другая должность, но я останусь здесь, в Дженнингс. И я надеюсь на существенную помощь с твоей стороны.

И тут со мной случилось нечто невероятное. Я закрыла лицо руками и заплакала, как ребенок.

— Какое счастье! Ты не представляешь, как много это значит для меня. Мне кажется, я не перенесу больше никаких перемен, — бормотала я сквозь слезы.

— Но перемены еще будут, только это будут перемены к лучшему. Кстати о переменах. Ты уже получила такое приглашение?

Гвендолин показала мне красивый белый конверт. Внутри было приглашение на свадьбу Дженнифер Спенсер и Леонарда Бенсона.

— Нет, я еще не получила. Но я совсем не удивлена, я ожидала такого развития событий и очень рада. Леонард — замечательный человек.

— Я тоже рада. И мы отлично повеселимся. Я не ожидала от нее такой бестактности.

— Дженнифер заслуживает большого счастья. Конечно, это неважно, но мне очень жаль, что я не попаду на ее свадьбу.

— Попадешь, — засмеялась Гвендолин.

— Ты не сможешь отпустить меня на свадьбу, ведь Дженни мне даже не родственница. Я знаю, что многое изменилось, но не до такой же степени!

— Я не могу разрешить тебе поехать на свадьбу, но могу разрешить Дженнифер отпраздновать свою свадьбу здесь, с нами. Посмотри-ка внимательнее на приглашение. Бывшая заключенная номер 71036 приглашает на свою свадьбу, которая состоится в женской исправительной тюрьме Дженнингс.

— Здесь?! — удивилась я. — Где же?

— Тебе понадобится только выйти во двор, Маргарет. Мы все устроим в саду под навесом.

В мужских тюрьмах свадьбы — это обычное дело. Я не собираюсь притворяться, что понимаю природу этого феномена, но женщины очень часто переписываются с заключенными, влюбляются и выходят замуж за преступников, даже если они когда-то совершали отвратительные вещи.

Может быть, права моя подруга Гвендолин, которая считает, что когда муж в тюрьме, то жена по крайней мере всегда знает, где ее муж. Я же объясняю это тягой к романтике. Если вы не общаетесь с человеком постоянно и редко занимаетесь сексом, то в воображении можно и морального урода превратить в прекрасного принца.

Но в женской тюрьме свадеб практически не бывает. А женщины очень любят свадьбы. Так что сами можете представить, как такое событие потрясло Дженнингс.

Море цветов украшало место импровизированного алтаря. Женщины связали крючком белоснежную дорожку и постелили ее от двери до навеса. Дженнифер выглядела очаровательно. Ее простое изящное платье сшила Мовита. Леонард — я единственная отказывалась называть его недостойной кличкой «Ленни» — тоже выглядел элегантным в простом черном костюме.

Мне было немного грустно, что на его месте не оказался один из моих сыновей. Но, может, это и к лучшему: из моих мальчиков не получатся хорошие мужья, они скроены из другого материала. А Дженнифер все равно как будто член моей семьи, мы никогда не станем чужими друг другу. Она попросила, чтобы на церемонии я вручила ее жениху — ведь Дженни круглая сирота, — и я с радостью согласилась.

Мы с Гвендолин немного беспокоились о том, чтобы не случилось каких-нибудь неприятных инцидентов, и я в последние две недели перед свадьбой старалась подготовить женщин. Счастлива сказать, что все вели себя безупречно. Не знаю, что думали обо всем происходящем родители Леонарда, но на свою будущую невестку они, по-моему, смотрели с любовью и уважением.

Заиграл свадебный марш — Гвендолин принесла магнитофон, — и я повела Дженнифер под руку по белой дорожке. За нами шли Мовита, Тереза и Шер — подружки невесты. Когда мы подошли к пастору, я неохотно отпустила Дженни, и Гвен пришлось проводить меня.

— Правда, она восхитительна? — спросила я шепотом.

— Она лучше всех, — ответила Гвендолин.

Мы все расчувствовались. Плакали даже грубые мужеподобные лесбиянки. Когда пастор назвал их мужем и женой и Леонард страстно поцеловал невесту, я мысленно пожелала им любви и верности. Дженнифер сделала достойный выбор — ее муж уже доказал, что он может быть опорой в беде.

И наконец настало время ловить свадебный букет. Дженнифер встала на стул, закрыла глаза и подбросила цветы высоко в небо. Букет быстро опустился и исчез в толпе. Мы с Гвендолин решили, что женщины разодрали его на отдельные цветочки, но тут я заметила, что Дженни хохочет. Со стула она первая увидела, что случилось. Скоро и мы заметили в толпе женщину с букетом. Это была Веснушка.

Я не жалею себя, хотя мне было нелегко. И я не сочувствую Тому Бренстону, который исключен из корпорации адвокатов и остался абсолютно без средств к существованию благодаря усилиям Шер.

Я больше не разговаривала с Дональдом и не старалась добиться, чтобы он понес наказание. Ведь я тоже была виновата, хотя, конечно, не так, как он. А в Дженнингс я хорошо усвоила, что на свете много законов, но мало справедливости.

Мне повезло в жизни больше, чем многим другим. У меня хорошая память и способности, меня вырастила родная мама, мне удалось получить высшее образование. Жаль, конечно, что я потеряла столько времени, работая на Уолл-стрит, но это пустяковая ошибка по сравнению с теми ошибками, которые делают в своей жизни другие люди. Кроме того, я узнала, как функционирует эта система, и победила ее.

Зато время, которое я провела в Дженнингс, нельзя назвать потерянным. Я узнала цену свободы, которую я всегда принимала как что-то само собой разумеющееся. Я узнала, что такое несправедливость и как много ее в этом мире. И я произвела переоценку ценностей: поняла, что главное — не деньги, а люди. В этой стране, в этом столетии финансовые соображения поставлены выше гуманных, но тюрьма научила меня думать иначе. Теперь цель моей работы — помогать другим женщинам, тем, которым повезло в жизни меньше, чем мне.

Короче говоря, я основала фонд. Мовита Уотсон у нас руководит программой помощи нуждающимся, которую мы разработали. Мой муж добивается для нас статуса некоммерческой организации. Он открыл собственную контору и теперь может распоряжаться своим временем. Иногда, когда у нас в фонде особенно напряженные дни, он сидит с близнецами, а иногда я беру их с собой на работу или оставляю с Зуки, которая открыла частный детский сад. Роджер больше не работает в Дженнингс: он перешел в охрану банка.