Захватившие землю крестьяне обычно получали финансовую поддержку из ведомства Чончоля. Тот открыто говорил, что на место «злоупотреблений меньшинства» пришли «злоупотребления большинства». Бразильский посол в Сантьяго отмечал, что бывший христианский демократ Чончоль настроен гораздо радикальнее Альенде и коммунистов. Здесь во многом играли роль и личные соображения Чончоля – он хотел стать самым популярным министром правительства, чтобы иметь шансы на выдвижение кандидатом в президенты от Народного единства в 1976 году.

Именно Чончоль оказался главной преградой на пути достижения взаимопонимания между Народным единством и ХДП. Министр сельского хозяйства ненавидел свою бывшую партию, которая не оценила по достоинству его заслуг. ХДП платила Чончолю той же монетой.

Западные и чилийские правые СМИ преувеличивали классовую борьбу на селе. Захваты, конечно, имели место, но не затрагивали большинства крупных латифундий. В провинции Каутин, где и прогремели выстрелы и где захваты носили наиболее массовый характер, было захвачено 54 имения из 26 496. Всего в 1971 году было зарегистрировано 1278 случаев самовольного захвата земли[565].

Тем не менее действия миристов, пользовавшихся молчаливой поддержкой Чончоля, уменьшали популярность Народного единства среди мелких землевладельцев и фермеров. Многие из них бросали свои предприятия или прекращали полевые работы, опасаясь захватов. Некоторые помещики перегоняли целые стада крупного рогатого скота в соседнюю Аргентину.

Альенде лично приехал в район массовых захватов, чтобы убедить крестьян действовать в рамках закона. Однако МИР продолжала целенаправленную политику по захвату земель, чтобы побудить Альенде и компартию ускорить проведение аграрной реформы.

14 февраля 1971 года «Сигло» опубликовала статью лидера КПЧ Луиса Корвалана, в которой он подчеркивал, что аграрная реформа должна проходить планомерно и строго по закону, а не путем насильственного захвата земли[566]. «Процесс аграрной реформы в условиях народного правительства не должен проходить в анархической форме».

Напротив, МИР 2 марта 1971 года потребовала пересмотра закона об аграрной реформе «как буржуазного и не служащего интересам улучшения жизни крестьян». Миристы создали специальное крыло своего движения на селе – Революционное крестьянское движение[567].

Правительство Альенде активно проводило аграрную реформу на базе законодательства Фрея. Причем, как мы помним, автор этого законодательства – Жак Чончоль – и был министром сельского хозяйства в правительстве Народного единства, то есть лицом, отвечавшим за проведение реформы. К весне 1971 года было экспроприировано 151 поместье общей площадью 728 тысяч гектаров, но среди этих поместий не было ни одного меньше 300 га[568]. Всего в течение первого года пребывания Альенде у власти было экспроприировано 1300 латифундий общей площадью примерно в 3 миллиона гектаров – столько земли Фрей экспроприировал за все время своего пребывания у власти[569]. В 1969 и 1970 годах было экспроприировано в общей сложности только 340 поместий.

В августе 1971 года Чончоль объявил о радикализации аграрной реформы. Отныне вся экспроприированная земля не передавалась «асентамьентос», а поступала в распоряжение так называемых центров аграрной реформы, куда должны были войти все получившие землю крестьяне старше 16 лет. В «асентамьентос» принимались только батраки-«инкилинос», которые жили ранее на территории конфискованного поместья. В центры аграрной реформы принимали и сельскохозяйственных рабочих, которые в поместье не проживали. По мере укрепления финансовой базы центров в них могли принимать и новых членов.

Чончоль в целом справедливо отмечал, что в «асентамьентос» началось сильное социальное расслоение и одни члены поселений стали эксплуатировать других. Министр сельского хозяйства предлагал образовывать на основе «асентамьентос» кооперативы при финансовой поддержке государства. В конце 1971 года Чончоль объявил, что правительство к зиме 1972 года экспроприирует все наделы свыше 80 га орошаемой земли уже без всяких исключений (это соответствовало законодательству Фрея об аграрной реформе)[570].

Оппозиция в парламенте и правые СМИ немедленно стали критиковать центры аграрной реформы как «советские совхозы», где крестьян лишают всех прав и заставляют работать на государство. Мощная пропагандистская атака фактически заставила правительство притормозить создание аграрных центров – до конца 1971 года их учредили только 25, хотя в то же время было образовано 246 «асентамьентос» и 628 крестьянских комитетов. В 1972 году появилось 238 центров, но это было все равно в 6 раз меньше, чем количество «асентамьентос» и крестьянских комитетов[571].

Как уже упоминалось, с первых дней пребывания у власти Народному единству приходилось действовать в условиях нарастающего сопротивления оппозиции. Уже с января 1971 года правые стали прибегать в Конгрессе к одному из самых действенных методов саботажа против правительства Народного единства. По закону Конгресс мог обвинить в нарушении Конституции любого министра и простым большинством отправить его в отставку. Президент в этом случае был обязан назначить нового члена правительства.

22 января 1971 года Национальная партия предъявила в Конгресс конституционное обвинение против министра юстиции за то, что он выпустил на свободу членов МИР. Правые считали, что президент не имел права амнистировать тех, кто еще не был осужден судом[572]. Христианские демократы воздержались при голосовании в Конгрессе, однако вовсе не из-за симпатии к правительству Народного единства. Они сочли, что виноват не министр юстиции, а сам президент.

Такая позиция ХДП только укрепляла радикальные элементы Народного единства, прежде всего СПЧ, в мнении, что никакое прочное сотрудничество с демохристианами невозможно. Тем не менее еще на пленуме ЦК КПЧ 26–30 ноября 1970 года лидер чилийских коммунистов Корвалан призвал не допускать резкой критики в адрес христианских демократов[573]. Корвалан понимал, что позиции правительства без большинства в Конгрессе очень не прочны и пока победу Народного единства нельзя считать необратимой – завоевана даже не вся власть, а только ее исполнительная ветвь. И парламент, и суды (особенно Верховный суд) были явно настроены против правительства.