– Нет, это не является моей целью, ваше начальство вообще меня не интересует. Просто это единственный выход в вашем положении. Впрочем, вы можете пожертвовать и собой.

– Продолжайте.

– В результате вы оказались в довольно трудной ситуации. Вы не могли бросить дело и не могли продолжать его в том же ключе. Для вас важна была истина, поэтому вы влились в компанию генерал-майора Берегового.

– Я влился? – Рябов понял, что тут он может поиграть. Вернее, Антон давал ему эту возможность. Возможность, черт возьми, была неплохой. Это был выход. Он сумеет списать все неудачи на Писарева, ибо у него открываются необыкновенные перспективы. Теперь у него было чем отмыться от этого дерьма, и выражение «чересчур много ошибок», пожалуй, можно похоронить.

А вот войдет ли в его компанию Кравец? Без полковника, возглавлявшего комиссию по факту хищения со склада ОВ, предложение Антона теряло силу. Итак, что он знает о полковнике? Несомненно, умный человек и, насколько понял Рябов, честолюбивый. Если их дело выгорит, а за это говорит очень многое, то место Писарева Кравцу обеспечено. И вообще тут будут фигурировать практически два человека: Кравец и Рябов. Фамилии можно даже поменять местами. С этого и нужно будет начать переговоры с Береговым. Однако вначале – беседа с Кравцом. Откровенная и в то же время осторожная.

Рябов ухмыльнулся. Потом еще раз, когда на ум пришла одна формулировка: боевая интрига. Но он поставлен в тяжелые условия, выбирать почти не из чего. И разве не так (или почти так) происходят перевороты в некоторых ведомствах, включая и силовые? Кто-то вылезает из дерьма и начинает активно отряхиваться, стараясь замарать намеченный объект. То, что он в дерьме, Рябов, конечно, знал. Хотя все это нужно обдумать, с кондачка такие дела не решаются.

Рябов переспросил Антона:

– Я влился?

– Не совсем так. – Подполковник даже услышал тонкую иронию в голосе Антона. – Конечно же, вы сами предложили генералу Береговому довести это дело до конца.

– Я понял. Остается выяснить только один вопрос: как я встретился с вами.

– Очень просто. Я позвонил вам, и оказалось, что наши взгляды полностью совпадают. И вы тем не менее не сдали меня.

– Я выгляжу в этой ситуации слишком благородно. Нет другого варианта?

– Нет.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос. Я сделал предложение Береговому до вашего звонка или после?

– Конечно, после. Потому что первым предложение Береговому сделал я. А уж потом вы.

– Это урезает мои шансы.

– Теоретически – да. Зато вы приобретете вес в глазах генерала Берегового.

– Теперь последнее: доказательства того, что вы вышли на Премьера.

– Я вам продиктую номер телефона, по которому вы беспрепятственно дозвонитесь до Премьера. Только нужно будет сказать что-то типа пароля: АН-19.

– Чего?

– Если хотите, это мои позывные, их придумал Береговой. Аббревиатура от моего имени и фамилии. Цифра 19 означает возраст. Когда вы услышите знакомый голос, можете положить трубку. И еще один вариант, более простой: свяжитесь с Береговым.

– Я поторопился, у меня к вам еще один вопрос.

– Да.

– Вы знаете, что за организация или люди стоят за хищением со склада ОВ? Если да, то сообщили ли уже об этом Береговому?

– Да. Да.

– Я должен подумать над вашим предложением.

– Часа вам хватит?

Рябов прикинул, что за это время не успеет поговорить с Кравцом. К тому же ему необходимо было написать на имя Писарева еще один рапорт и вручить ему. Перестраховываясь, он выбил у Антона еще полтора часа.

– Хорошо, товарищ подполковник. Через три часа ждите моего звонка.

«Вот сукин сын!»

Рябов взял ручку и размашисто написал в правом верхнем углу чистого листа:

Заместителю директора ФСБ

Писареву А. И.

Секретно

О расследовании дела №…, связанного

с хищением на складе в/ч 14462 боевого ОВ,

и по факту убийства рядовым Никишиным А. Н.

троих военнослужащих.

В результате комплекса следственных и оперативных мероприятий, проведенных Федеральной службой безопасности совместно с органами МВД, удалось выяснить следующее:

В результате самообороны Никишин Антон Николаевич был вынужден…

Рябов писал, а на лице снова застыла гримаса, перекосившая его лицо во время звонка Никишина. Писарев наплюет на этот рапорт. Тем не менее Рябов в интриге, предложенной Антоном, выигрывал еще несколько ходов. Один из них – короткая записка Писарева, директива, на которой отсутствовало число. Не хватало и подписи, однако это было не так уж и важно. Важно, что такая бумажка, которую отстукал на машинке адъютант-выкидыш, существовала. Это плюс Рябову и минус Писареву. Ради этого можно было терпеть временные – теперь временные – неприятности, внезапный разлад с Ириной… Вместе с командой Берегового он доведет это дело до конца. Но прежде полковник Кравец.

Капитан Сальников встретил его в приемной глумливой улыбкой, которую и не пытался скрыть.

– Доложи Александру Игнатьевичу, – потребовал Рябов. Видя, что тот не торопится, рявкнул: – Давай быстрее! Видишь, мне некогда!

* * *

Ровно через три часа после первого звонка Рябов опять снимал трубку.

– Я принял ваше предложение, – заявил он Антону. – Шеф настаивает на своем мнении.

– Хорошо. Чтобы я поверил, отпустите моих самарских друзей. Их трое, включая девушку. Фамилии, думаю, называть не стоит.

Рябов думал недолго. По сути дела, они были ему не нужны. Он согласился.

– Ждите звонка от Берегового. Удачи, – пожелал Антон.

Заручившись какой-никакой поддержкой Берегового и в значительной мере успокоившись в отношении Рябова, Антон, однако, был уверен, что, пока ничего не произошло, оба они будут бездействовать; что касается Рябова, тот будет бездействовать официально. А вот когда грянет, их помощь окажется незаменимой; здесь Антон и Франц Николаевич Гурин не ошиблись, продумав и разыграв как по нотам комбинацию с Береговым, а после – с Рябовым.

Пока еще ничего не произошло, но могло грянуть, если вспомнить Сергея Образцова и Светлану, – и тут Антон чувствовал свою вину, но ничего сделать не мог. Чтобы не оступиться в очередной раз, который наверняка будет роковым, необходимо было действовать.

Рябов положил трубку. После первого звонка Никишина он мысленно представил себя входящим в кабинет Кравца. Тот из Самары, где он оставил опытных следователей, вылетел в город Лугу Ленинградской области, обозначенный в его списке как место бывшего военно-химического полигона. Всего список насчитывал семь точек, в основном это были склады при спецчастях ВДВ. По сравнению с миниатюрными бомбами, похищенными в Самарской области, на тех складах хранились бомбы авиационные – огромные, начиненные модификацией газов серии «Новичок». Отравляющего вещества сильнее этого еще никто не придумал.