Оптион вернулся быстро.

— Все кончено! — ликующим голосом крикнул он еще издалека. — Цезарь победил!

Спрятавшиеся легионеры возбужденно зашептались, Фабиола облегченно вздохнула, а Секунд широко улыбнулся. Они с нетерпением ждали приближения младшего офицера.

— Похоже, битва закончилась еще вчера. Клянусь богами, вам следовало это видеть! — размахивая руками, сказал довольный оптион. — Легионеры Цезаря построили вокруг города кольцо укреплений, протянувшееся на несколько миль, чтобы оттуда не вырвался никто. — Он сделал паузу. — И еще одну стену, чтобы не дать другим галлам прийти на помощь осажденным.

Фабиола не смогла скрыть удивление.

— Значит, их атаковали сразу две армии?

Оптион с жаром кивнул.

— Десять легионов Цезаря против впятеро превосходившего их по численности войска. Повсюду лежат тысячи мертвых галлов, но, говорят, к северо-западу от поля боя их еще больше.

— Значит, именно там решился исход битвы? — спросил довольный Секунд.

— Да. Враги чуть было не прорвали укрепления, Цезарь послал туда резервы во главе с Децимом Брутом, но их едва не разбили.

Фабиола побледнела.

— Тогда Цезарь сам возглавил атаку, которая решила исход сражения.

— Ты не забыл, что служишь Помпею? — пошутил Секунд.

— Я, как все, выполняю приказы, — проворчал оптион. — Но это не значит, что я не могу отдать должное великому полководцу.

— Брут жив? — прервала его Фабиола.

— Да, госпожа. Я спрашивал.

— Слава богам! — воскликнула она. — Мы можем идти дальше?

— Да. Я могу проводить тебя к нему. — Он скорчил гримасу. — Но нам придется идти через поле боя.

— Раз так, веди. — Фабиола, уверенная, что уже видела все самое страшное, больше не могла ждать. Ей требовалось как можно скорее увидеть Брута.

Но оптион колебался.

— Опасность миновала, — бросила она. — Ты сам так сказал.

Младший офицер посмотрел на Секунда; тот пожал плечами. Тогда оптион сделал еще одну попытку.

— Это неподходящее зрелище для женских глаз.

— Мне решать.

Успевший привыкнуть к ее властности, оптион коротко отсалютовал, жестом велел легионерам следовать за ним и пошел по дороге.

За небольшим подъемом началось поле битвы, над которым повисла странная тишина, непривычная после того, что им пришлось пережить в последнее время. В воздухе витали тучи ворон, с хриплым карканьем устремлявшихся вниз. Из земли торчали целые рощи копий, а пространство между ними было усеяно оперенными древками стрел.

Но взгляд Фабиолы приковали трупы. Горы трупов.

Ее сковал ужас. К такому Фабиола была не готова, хотя видела, как люди проливали кровь на арене цирка. Столько мертвецов просто нельзя было себе представить — настоящее царство смерти. Даже огромные стаи птиц не могли справиться с таким количеством еды. Римляне лежали здесь вперемежку с галлами. Они громоздились грудами, как пьяные, уснувшие после пира. Повсюду виднелась кровь — на мокрых лицах, телах, покрытых зияющими ранами, брошенных мечах и копьях. Воинов, умерших от потери крови, окружали красные лужи. Истоптанную траву покрывала жидкая красная грязь, прилипавшая к сандалиям легионеров. В неподвижном воздухе стоял негромкий гул от жужжания миллионов мух, облепивших каждый кусок мертвой плоти.

Между трупами деловито ходили группы легионеров, собиравших оружие и ценности. Время от времени они натыкались на еще живых врагов и тут же добивали их. На поле остались только те, кто не мог двигаться. Тяжелораненые галлы в рабы не годились. Время от времени на солнце сверкали мечи, после чего слышались короткие сдавленные крики.

Вскоре количество трупов стало таким, что рабы, несшие носилки, остановились. Фабиола вышла и прижала ладонь к носу, пытаясь не дышать, но тщетно. Запах гниющей плоти был нестерпим. А что здесь будет твориться через два-три солнечных дня?!

Оптион быстро приказал своим людям очистить путь. Казалось, то была дорога в подземный мир, но останавливаться Фабиола не собиралась. В конце концов, Брут где-то рядом. Скоро она снова будет в безопасности.

Внимание Фабиолы привлек показавшийся вдали римский вал. Масштабы этого сооружения производили неизгладимое впечатление. Тем более что вал был двусторонним.

Фабиолу потрясла решимость Цезаря. Брут не ошибся: он действительно был великим полководцем. И опасным человеком. Наверняка склонным к насилию.

На обширном плато, возвышавшемся над укреплениями, стояла желанная цель Цезаря. Алезия.

Штурмовать ее с любого направления было бы самоубийством, подумала Фабиола. Крепостные валы выглядели устрашающе.

Оптион не преувеличил масштабы бойни. То, что они видели до сих пор, казалось цветочками. Горечь во рту становилась все сильнее; Фабиола из последних сил боролась с тошнотой. Может быть, так выглядит Гадес? Неужели в Каррах было то же самое?

Ее внимание отвлекли крики боли.

Неподалеку стояла группа легионеров, собравшихся вокруг лежавшего навзничь старика в халате.

Фабиола с ужасом следила за тем, как они шагнули к несчастному безоружному человеку.

Наконечники дротиков опустились. Брызнула кровь, после чего последовали новые крики. На беззащитное тело опустились подбитые гвоздями подошвы. Фабиола была уверена, что слышит треск ломавшихся костей. Она отвернулась, но это не помогло. В ее ушах стоял жестокий смех. Страшная сцена снова привлекла ее внимание. Пытка продолжалась до тех пор, пока солдатам не надоело. Один из воинов поднял гладиус. Его примеру последовал второй.

Не успев опомниться, Фабиола бросилась вперед. Растолкав своих удивленных легионеров, она громко крикнула:

— Прекратите!

— Вернись! — крикнул за ее спиной Секунд. — Не вмешивайся!

Фабиола не обратила внимания на его слова, не желая видеть массовую казнь. То же самое могло случиться с Ромулом. Она знала только одно: нужно помешать этому.

Ее крики возымели действие. Легионеры опустили мечи, оглянулись, осклабились и начали подталкивать локтями товарищей.

Не обращая внимания на их похотливые улыбки, Фабиола подошла ближе.

Ее уверенность в себе заставила ближайших воинов попятиться. Но их старший, закаленный легионер в ржавой кольчуге и мятом бронзовом шлеме с конским хвостом, не отступил ни на шаг. При виде красивой молодой женщины, прервавшей их занятие, он жадно облизал губы.

Фабиола шагнула прямо к нему. Может быть, это заставит его ощутить стыд.

— Много же смелости нужно, чтобы мучить старика! — прошипела она. — Неужели вы еще не насытились убийствами?

В ответ прозвучал насмешливый хохот.