Чавез понял, что в комнате нет ни террористов, ни заложников, зато прямо перед ним была открытая дверь, ведущая в соседнюю комнату. «Пэдди, шумовые и ослепляющие гранаты!» — приказал он по радио. В углу стоял Кларк, одетый в белую рубашку наблюдателя и бронежилет под ней. Он внимательно наблюдал за происходящим. Конноли вбежал следом за Вегой и МакТайлером, держа в руках одну шумовую и одну ослепляющую гранаты. Сначала одна, потом другая влетели через открытую дверь, и здание снова вздрогнуло.

На этот раз первыми в комнату ворвались Чавез и Прайс. Алистер Стэнли стоял в этой комнате, в белой рубашке, означающей «не стреляйте в меня», а Кларк остался в первой комнате. Он услышал глухие звуки выстрелов, за которыми последовали крики: «Чисто!», «Чисто!», «Чисто!».

Войдя в комнату, откуда доносились выстрелы, Джон увидел, что все цели, изображающие террористов, имеют отверстия в центре голов. Динг и Эдди стояли перед заложниками, прикрывая их своими бронированными телами, с автоматами, направленными на картонные цели, которые в реальной жизни лежали бы на полу, в лужах крови из своих изуродованных голов.

— Великолепно, — заявил Стэнли. — Превосходная импровизация. Вы, Томлинсон, действовали медленнее обычного, но стреляли отлично. И вы тоже, Вега.

— О'кей, парни, сейчас пройдем в офис и посмотрим видеозапись, — сказал им Джон, направляясь к выходу и все еще тряся головой, чтобы восстановить слух после шумового удара гранат. В следующий раз ему нужно взять наушники и темные очки, если он хочет присутствовать при подобных учениях, иначе его слух будет навсегда нарушен, — несмотря на то, что он считал своим долгом испытать настоящие взрывы, чтобы убедиться, как действуют его солдаты. Он схватил Стэнли за плечо, когда они вышли из разрушенного дома.

— Достаточно быстро, Ал?

— Да, — кивнул Стэнли. — Шумовые и ослепляющие гранаты дают нам от трех до пяти секунд вывода из строя и потом еще пятнадцать секунд замедленной реакции. Чавез хорошо приспособился к изменившейся ситуации. Все заложники, по-видимому, выживут. Джон, наши парни находятся в отличной форме, они не смогут действовать лучше. Томлинсон, несмотря на поврежденную ногу, отстал не более чем на полшага, а наш маленький проворный француз двигается, как чертов мангуст. Даже Вегу, несмотря на размеры, нельзя назвать неуклюжим. Джон, эти парни ничуть не хуже любой команды, которую мне приходилось видеть.

— Я согласен, но...

— Но еще многое находится в руках наших противников. Да, я знаю, но пусть господь поможет этим ублюдкам, когда мы придем за ними.

Попов все еще пытался что-нибудь узнать о своем нанимателе, но не находил ничего полезного. Комбинация Нью-Йоркской библиотеки и Интернета представила ему огромное количество информации. Но в ней не было ничего, что могло бы дать хоть малейший намек на то, почему он нанял бывшего офицера КГБ, чтобы он находил террористов и выпускал этих злобных преступников для атаки на мир. Это было так же невероятно, как замысел ребенка убить любимого отца. Попова не беспокоила моральная сторона проблемы. Когда он был курсантом Академии КГБ за пределами Москвы, подобный вопрос никогда не возникал, поскольку ему и его товарищам дали понять, что государство никогда не ошибается.

— Иногда вам дадут приказ совершать действия, которые для вас лично могут показаться отвратительными, — сказал однажды полковник Романов. — Такие приказы нужно выполнять, потому что причины, неизвестные вам, будут всегда правильными. У вас есть право, как у офицеров-оперативников, усомниться в чем-то по тактическим соображениям, способ выполнения задания зависит только от вас. Но вы не можете отказаться от выполнения операции. Вот и все.

Ни Попов, ни его товарищи по классу никогда не сомневались в справедливости этой теории. Им было понятно, что приказ есть приказ. И вот после того как Попов принял на себя обязательство выполнять приказы, он исправно исполнял порученное задание... но как слуга Советского Союза, он никогда не упускал из виду генеральную миссию, которая заключалась в том, чтобы передать жизненно важную информацию своей стране, потому что его страна или нуждалась в такой информации для себя, или для оказания помощи другим, чьи действия принесут реальную пользу Советскому Союзу. Даже имея дело с Ильичом Рамиресом Санчесом, думал в то время Попов, он приносил определенную пользу.

Теперь, разумеется, у него иная точка зрения. Террористы походили на диких псов или бешеных волков, которых забрасывали в чей-то двор, чтобы вызвать там переполох. Может быть, это было стратегически полезным или так казалось его повелителям в государстве, теперь мертвом и ушедшем в небытие. Но нет, подобные миссии не были действительно полезными. Несмотря на то, каким мощным являлся КГБ, Попов все еще считал его лучшим шпионским агентством в мире, в конце концов, он потерпел поражение. Партия, для которой Комитет государственной безопасности являлся мечом и щитом, исчезла. Меч не убивал врагов партии, а щит не защищал от вооружений Запада. Таким образом, действительно ли знали его начальники, что им надлежало сделать?

Скорее всего, нет, признался себе Попов, и по этой причине каждая операция, которую ему поручали, была в большей или меньшей степени бесплодной затеей. Осознание этого, пришедшее к нему, было горьким, но теперь его подготовка и опыт оплачивались щедрым жалованьем, не говоря о двух чемоданах наличных денег, которые ему удалось украсть, но за исполнение чего? Посылать террористов на смерть под пули европейских полицейских агентств? Попов мог с такой же легкостью, хотя и без выгоды, сообщить об их местопребывании полиции. Тогда бы их арестовали, судили и заключали в тюрьму, как и подобает мерзавцам, которыми они являются. Говоря по правде, это было бы намного более справедливым. Тигр в клетке, ходящий по ней взад и вперед в ожидании своих ежедневных пяти килограммов замороженной конины, является куда более интересным источником развлечения, чем чучело тигра, выставленное в музее, и таким же беспомощным. Я похожу на козла Иуды, подумал Дмитрий Аркадьевич, но даже если так, какой скотобойне я служу?

Он получал хорошие деньги. Еще несколько операций, подобных двум первым, и он сможет забрать деньги, свои фальшивые документы и исчезнуть с лица земли. Он будет лежать на каком-нибудь пляже, пить вкусные напитки и наблюдать за красивыми девушками в откровенных купальных костюмах. Или что-нибудь еще? Попов не знал, какой вид праздной жизни ему больше по вкусу, но не сомневался, что найдет что-нибудь интересное. Может быть, использует свои способности для торговли акциями и в биржевых сделках, как настоящий капиталист, и таким образом еще увеличит свое богатство. Может быть, размышлял он, отпивая из чашки свой утренний кофе и глядя на юг, в направлении Уолл-стрит. Но пока он еще не был готов для такой жизни, и до тех пор, пока не придет время, его беспокоило, что он не знал назначения его миссии. Не зная этого, Попов не мог оценить угрожающую ему опасность. Однако, несмотря на его знания, опыт и профессиональную подготовку, у него не было даже намека на то, почему его наниматель хочет, чтобы он выпускал тигров из клеток, выпускал их на открытое пространство, где их ожидали охотники. Как жаль, подумал Попов, что он не может задать такой вопрос. Ответ мог бы оказаться забавным.