— Баня? — предположил один из оперов.

Расков взялся за рацию.

— Внимание всем. Есть картинка. Группа один, докладывайте.

— Нет движения, прием.

— Группа два, выдвигаемся на позицию.

Из окон фургона, откуда Бегин следил за разворачивающимся снаружи действом, было видно, как цепочка людей в черной униформе, в шлемах и с автоматами, двинулась к углу забора. Головной боец нес тяжелый бронированный щит с прозрачным узким окном-бойницей, затянутой бронированным закаленным стеклом. Прижимаясь к стене, они подкрались почти вплотную к входной двери на территорию и замерли под камерой. Еще шаг — и головной мог попасть под угол обзора.

— На месте, как поняли.

— Готовность один. Первый?

Бойцы замерли в ожидании. Головной закрывался щитом, хотя их позиция была прикрыта снайперами из дома напротив. Бойцы номер два и номер три готовили таран, номер четвертый снял с плеча дробовик со спецпатронами на случай, если дверь окажется крепче ожидаемого.

— Все готовы? — зачем-то уточнил Расков.

— На местах. Ждем команды.

Все было готово к штурму. Бегин посмотрел на часы: 17.03. Рябцев пристально следил в окно за притаившимися под камерой наблюдения черными силуэтами бойцов. Глаза Раскова бегали по экрану монитора, изучая территорию двора и ища возможный подвох. Подвоха не было.

В этот момент эфир прорезал голос снайпера:

— Есть движение! Опускаются ставни!

— Повторите?

— Фасадная сторона дома, одновременно закрываются металлические рольставни на всех окнах!

— Что за черт?..

А потом движение появилось и на мониторе. Камера, установленная на парящей где-то высоко вертушке, зафиксировала, как из строения во дворе, похожего на баню, выскочил человек. Он бежал к центральному входу в дом и что-то кричал.

— Что это?! Кто слышит, доложите!

— Первый, объект бежит к дому. У него оружие. Как слышите? Повторяю, объект вооружен!

— Они знают о нас! — это был боец из группы у центральных ворот. — Объект кричит «Атас, менты!» Как слышите?

Расков выругался и рявкнул в эфир:

— Начинаем! Вперед, пошел-пошел!

Стрелок был в десятке метров от дверей коттеджа, когда металлический таран обрушился на дверь. Стрелок резко обернулся на звук. Раздался второй удар, который пришелся, как и первый, в область замка. Дверь деформировалась в районе замка, что-то упало — она не выдерживала ударов. Стрелок заорал и, матерясь, со всех ног пустился назад, к деревянному строению.

— Объект уходит назад, прием!

— Объект на прицеле!

Таран не справлялся. Бронебойным зарядом из дробовика один из бойцов вышиб замок, и дверь с грохотом распахнулась, пропуская штурмовиков на территорию.

Стрелок на бегу открыл огонь. Пули отскакивали от бронированного щита головного бойца. Номер два дал короткую очередь из автомата, но стрелку повезло — он был совсем рядом к спасительному для него укрытию. Сложившись в две погибели и прикрыв голову руками, он нырнул внутрь строения.

Вторая группа вышибла заднюю дверь и, ощетинившись стволами автоматов во все стороны, рысью метнулась к дому.

Стрелок высунулся из двери. Теперь он был вооружен двумя пистолетами. С двух рук, как заправский кино-гангстер, он открыл огонь по приближающимся спецназовцам. Пули щелкали по щиту. Очередная очередь загнала его внутрь, пули кромсали деревянную кладку, отдирая щепки от бревен. Дверь строения захлопнулась.

— Твою же мать! — не выдержал Расков, выхватил пистолет и выпрыгнул из фургона. В сопровождении трех оперов он бросился к воротам дома. Бегин и Рябцев переглянулись и рванули следом.

Тыловая группа приблизилась к задней двери дома и, разделившись надвое, прижалась к стенам по обе стороны двери. Головной потрогал ручку. Заперто. Кивнул остальным. Под стволами автоматов вспыхнули фонари.

— Группа три, мы заходим!

Один из бойцов стянул дробовик и мощным зарядом разнес замок в клочья. Ударом тяжелого ботинка распахнув дверь, он отскочил в сторону, впуская группу внутрь.

Основная группа достигла двери в строение. Дверь была заперта.

— Спецназ ФСБ! Сложить оружие и лечь на пол, руки за голову!

Ответом на крик был шквал выстрелов. Пули шилом прорезали полотно двери, оставляя рваные дырки.

Лучи фонарей шарили по стенам погруженного в кромешную темноту коттеджа, ища цель. Бойцы зачищали каждую дверь, но в помещениях было пусто. Где-то впереди были слышны звуки — что-то падало, разбивалось, фоном был слышен человеческий рык — голос исторгал проклятия.

В комнату полетала светошумовая граната. Бойцы отработанным тысячу раз движением отвернулись от дверного проема в гостиную коттеджа, в которой через секунду с мощным грохотом разрывающейся гранаты вспыхнул яркий свет, парализующий мозг и слепящий все живое.

— Всем лежать! На пол!

Бойцы наводнили гостиную. Лучи ярких подствольных фонарей выхватили из мрака распахнутый шкаф, вокруг которого в беспорядке валялись книги, журналы и какие-то бумажки. Провода, раскиданные по полу. Полыхающий камин, в котором горел ворох бумаг, блокнотов, а также ноутбук — огонь с треском лопающегося пластика, отбрасывающего густой черный токсичный дым, пожирал компьютер. Бледный парень лет 25 — с золотой цепью на груди, в брендовой бейсболке и спортивной одежде на пару размеров больше, чем было необходимо, был рядом. Он стоял, согнувшись и растопырив руки, и невидящими глазами пытался нашарить хоть что-то перед собой. Он скулил, издавая бессвязные звуки, и не слышал сам себя. Взрывом его оглушило и ослепило.

Бойцы схватили его за шиворот и, швырнув на пол, заломили руки. На запястьях туго затянулась пластиковая удавка.

Во дворе фронтальная группа штурмовала строение. Ударом тяжелого стального тарана, усиленного четырьмя руками тренированных бойцов, дверь не только распахнуло, но и переломило надвое — она с треском завалилась внутрь, в темноту. В ту же секунду в помещение полетела свето-шумовая граната, а следом за ней дымовая. Мощный взрыв слился с ослепительной вспышкой, залившей на короткий миг слепящим белым светом все строение, после чего изнутри повалил едкий серый дым.

Распахнулся люк на крыше строения. Тяжело дыша, продирая ослепленные и слезящиеся глаза и слыша лишь болезненный звон в ушах, вызывавший жуткое головокружение, стрелок выполз на крышу. Сквозь пелену света угадывались какие-то пятна. Стрелок открыл огонь, не глядя и даже не понимая, куда стреляет.

Расков и остальные как раз вбежали на территорию двора. Загремели выстрелы, и о внутренние поверхности ворот в паре метров от них со звоном, выбивая искры о металл, защелкали пули. Расков пригнулся, вскидывая пистолет и не понимая толком, откуда ведут огонь.