– Ничего, это мне только кажется… – задом отполз обратно. Встал в полный рост. Несколько раз глубоко вздохнул, и рванул с места, словно прыгун в длину.

На самом крае крыши оттолкнулся изо всех сил. Засвистел в ушах воздух, в лицо ударил тугой кулак ветра. Мелькнули далеко внизу блестящие крыши автомобилей, стал слышен сердитый голос.

И тут Семен осознал, что летит на пучок антенн, торчавших над крышей подобно диковинному кусту без листьев. В бешеном усилии изогнулся, пытаясь избежать участи насаженной на иглу бабочки. Замахал руками. Ударился левой ногой о бордюр высотой в ладонь.

Его швырнуло вниз. Бешеной болью рвануло скулу. Перед глазами потемнело. Радлов со всего размаху хрястнулся носом в нагревшуюся за день поверхность крыши. Ребра затрещали, шея неприятно хрустнула. В недрах организма что-то болезненно екнуло.

«Как бы кости себе не переломать» – подумал Семен и отключился.

Пришел в себя через несколько минут от той же боли в скуле. Осторожно сел, ощупал лицо. Одна из антенн пропорола кожу и рассекла мясо, точно хлыст, но глубоко не вонзилась и сама уцелела.

– Еще мне не хватало тут ремонтной бригады, – прокряхтел Радлов, осматривая себя в поисках повреждений.

Руки и ноги оказались целы, голова хоть туго, но соображала.

На то, чтобы найти выход с крыши, потратил ровно пятнадцать минут. Одна из будок оказалась снабжена самой настоящей дверью, невысокой, словно рассчитанной на Карлсона. Семен тщательно осмотрел ее, не обнаружил никаких следов сигнализации и принялся выламывать.

Заработал ссадину на плече и боль в одном из бицепсов, но своего добился. Замок сказал «крхххх» и дверь отошла. Дневной свет упал на уходящую вниз лесенку, гладкие стены и ребристые ступеньки.

Вытерев со лба не совсем честный трудовой пот, Радлов начал спускаться.

25 мая 2035 года

Прага

Полковник Раух встал из-за рабочего стола ровно в восемь часов. Потянулся так, что хрустнули суставы, и подошел к зеркалу. Несколько минут осматривал себя, напевая под нос песенку гномов из старого, еще диснеевского мультика. Разгладил пушистые усы, прихватил плоский портфель цвета траурного одеяния и пошел к двери.

Когда оказался в коридоре, иск здания отключил в кабинете свет, запер дверь и перевел сигнализацию в режим «З». А начальник пражского отделения АСИ неспешно зашагал к комнате, что занимал полковник Ашугов.

Ранее тут сидел дежурный шифровальщик, но ради удобства «дорогого» гостя пришлось его временно переселить.

В ответ на стук раздалось сердитое:

– Да!

– Это всего лишь я, – Раух распахнул дверь и невольно поморщился – в нос ударила смесь запахов – мята, дорогие сигары, пот.

Ашугов сидел в кресле, мрачный и насупленный, глаза его угрюмо блестели. В пепельнице тлел окурок толщиной с палец, на полу валялся пустой пакетик из-под леденцов. Перед столом располагался стул, и на нем сидел высокий светловолосый мужчина с наручниками на запястьях.

«Иржи Чапек, – узнал Раух. – А хреново выглядит, честное слово. Такое ощущение, что его пытали».

– Что надо? – сурово поинтересовался Ашугов. – Я допрашиваю важного свидетеля. Никак не сознается, где Радлов сейчас.

Чапек вздохнул.

– Да откуда он может это знать? – удивился Раух. – Ведь мы взяли его еще в Кршивоклате, почти неделю назад.

– Боюсь, что он знает, но скрывает! – Ашугов наклонился вперед, оперся о стол, будто собрался броситься на задержанного. – Но я выбью из него признание, обязательно. И тогда мы поймаем его…

«Свихнулся, – подумал Раух. – Окончательно сбрендил». А вслух сказал:

– Не знал, что вы курите, коллега.

– Иногда, – русский смутился. – Очень редко, честно говоря. Вы как, распорядились насчет моего ночлега?

– Да, конечно. Вам доставят надувную кровать, подушку и одеяло. А вы не передумали, останетесь на ночь тут? А то я собрался домой.

– Я должен закончить дело и не имею права покидать пост! – Ашугов провел рукой по волосам. – Можете отпустить моего шофера!

– Обязательно.

– Э… господин офицер… – подал голос Чапек. – Не могли бы вы донести до начальства, что допрос ведется с нарушением норм междуна…

– Молчать! – рявкнул Ашугов.

Раух развел руками.

– Это дело находится в юрисдикции моего коллеги, – сказал он. – Так что я полностью бессилен. До свидания, коллега, увидимся завтра.

Стараясь не глядеть в сторону Чапека, покинул кабинет Ашугова, а уже в коридоре брезгливо передернул плечами. Спустился на первый этаж и приостановился у поста, где скучали двое охранников.

– Домой, шеф? – спросил один из них, круглолицый и румяный.

– Да, – кивнул Раух. – Пора немного отдохнуть. И кстати, – он понизил голос, – по моим наблюдениям, пан заезжий, – последнее слово начальник пражского отделения выделил, – несколько вышел из эмоционального равновесия.

Румяный охранник недоуменно нахмурился, а его более сообразительный коллега уточнил:

– То есть немного не в себе?

– Вроде того, – Раух покрутил рукой у виска. – У него могут возникнуть странные идеи. Не реагируйте на его вызовы и приказы. Если начнет возмущаться – ссылайтесь на меня.

– На любые приказы?

– Именно так. Ну, кроме того, что нынешнего задержанного нужно отконвоировать. Плюс доставить в кабинет спальные принадлежности. Мой номер у него есть, в случае крайней нужды позвонит. Хотя надеюсь, что этого не будет. Удачи вам, парни.

– Счастливо, шеф.

И полковник Раух покинул здание.

25 мая 2035 года

Прага

Лестница закончилась еще одной дверью, на этот раз нормального размера. Семен заглянул в замочную скважину, но увидел только кусок стены. Прислушался и не уловил вообще ничего.

Тогда он развернулся к двери не пострадавшим до сих пор плечом и налег изо всех сил. Затрещало, взвизгнули петли, и Радлов вместе с обломками вывалился на лестничную площадку.

Пыльная лестница уходила вниз, в полумрак. Пользовались ей, судя по виду, очень редко. За приоткрытой дверью из полупрозрачного пластика виднелся коридор, ковер на полу, обшитые деревянными панелями стены.

Семен проник в святая святых, туда, где помимо сотрудников АСИ, бывали немногие.

– Очень здорово, – сказал он, потирая ушибленное плечо. – Интересно, и где мне искать Ашугова?

Подумал, что внутри здания Агентства должно быть полно камер, чтобы шпионить за своими. Огляделся, но ни одной не заметил. Или подсматривающие устройства хорошо замаскировали, или на заброшенной лестнице их не имелось вовсе.