— Заходите. — Прежде чем захлопнуть дверь, Маринка выглянула на лестничную площадку. — Вы там никого не заметили?

— Нет, — покачал головой Лева. — Никого. Обувь снимать?

— Не надо. Проходите так. Тут натоптано. Оперативник автоматически отметил, что и сама девушка в кроссовках.

— Боря еще не звонил?

— Нет. А по-вашему, он позвонит?

— Мы на это надеемся. — Лева прошел в комнату, положил на стол папочку, открыл ее и достал чистый бланк протокола. — Свет нельзя сделать поярче?

— Я включу торшер. Вам будет достаточно светло.

— А почему не включить верхний свет? Девушка дернула плечами. Получилось как-то очень беззащитно и жалобно.

— Мне страшно, и… я боюсь, что он увидит свет в окнах.

— Кто? Боря?

— Миша. Боря. Называйте, как вам удобнее. Если вы настаиваете, я включу верхний свет…

— Бог с ним, — махнул рукой Лева. — Торшера вполне хватит.

— Спасибо. — Маринка придвинула торшер поближе, включила. Яркий круг упал на лакированную поверхность стола. — Вы хотели о чем-то спросить меня?

— Да, — Лева достал из кармана ручку, принялся заполнять бланк. — Расскажите все, что с вами произошло. С самого начала и по порядку. Желательно во всех подробностях. Только сначала дайте мне, пожалуйста, телефон. Я должен позвонить в прокуратуру.

* * *

Волин расхаживал по кабинету из угла в угол и время от времени посматривал на часы. Минуты текли одна за другой, а новостей все не было. Он успел согласовать с «Центральной» контроль за нужным телефонным номером и заодно попросил навести справки о Газееве-старшем и о Марине Рибанэ. Затем Волин позвонил в отделение милиции на Курском вокзале и поговорил с дежурным. Собственно, его интересовал один-единственный вопрос: «Не пытались ли отделенческие дознаватели проводить допрос Баева в отсутствие представителей следственной группы». Дежурный доходчиво объяснил, что нет, не пытались, но после задержания Баев выглядел подавленным, словно ощущал свою вину. Он оставался в камере для временно задержанных вплоть до приезда представителей следственной группы, и его передали с рук на руки. Вот и все. С каждой минутой напряжение росло. Поэтому, когда резко распахнулась дверь, Волин едва не закричал. Саша вошел в кабинет, остановился посреди комнаты, холодно взглянул на Волина, сообщил:

— Вы сказали, что вам требуется помощь.

— Да, — кивнул тот. — Но как ты меня напугал.

— Может быть.

— Проходи, присаживайся. Саша остался стоять, засунув руки в карманы пальто едва ли не по локоть. На скулах его перекатывались желваки.

— Я знаю, как он выбирает места расположения трупов. — Волин резко вскинул голову. В этот момент с него можно было рисовать картину: «Изумление». — Это звук.

— Звук?

— Да. — Саша взял со стола карандаш, подошел к стене и принялся быстро соединять точки, в которых были обнаружены тела, одной линией. — Он подбирает жертв на слух, по голосу. Но звонит не очередной жертве, а все время одной и той же девушке. Я думал: «Почему?» И наконец понял: в местах обнаружения трупов зашифрована фраза, сказанная либо этой девушкой, либо самим убийцей и адресованная жертве. Хотя, возможно, не фраза, а мелодия. В любом случае, он взял эту фразу или мелодию, разложил ее на какой-то специальной аппаратуре и получил нечто, напоминающее график. Вроде результатов энцефалограммы. Пики и спуски этого графика приходятся на места убийств.

— Не получается.

— Почему?

— Если бы твоя версия была правильной, он расположил бы трупы в следующем порядке: Ладожская — Пашина — Лера — Галло — девушка в машине на Сухаревке.

— Ее звали Наташа, — мрачно сказал Саша. Волин посмотрел на него:

— Извини.

— Это не имеет отношения к работе, — отрубил холодно оперативник. — Теперь что касается жертв. Боря убивает их в том порядке, в каком ему это удобно. Для него не играет роли, когда именно убита конкретная женщина. Важно само заполнение «контрольных точек». Единственная женщина, которую он собирается убить только в нужном порядке, — «седьмая жертва». «Мелодия» — послание для нее. Потому-то Боря и звонит ей, а не, допустим, мне, вам или кому-то еще. Все убийства изначально «работали» на эту девушку, вели к ней и на ней же должны закончиться.

— Интересно, — хмыкнул Волин. — И когда ты до всего этого додумался?

— Сразу после вашего звонка, когда смотрел «Угадай мелодию». Они там, в суперигре, отгадывают мелодии. Каждая мелодия — нота. Эти ноты записаны на нотном стане и загораются по мере того, как их отгадывают. Очень похоже на Борин «график». В этот момент затрезвонил телефон. Волин рванул трубку:

— Волин!

— «Центральная», — сообщил безразличный голос. — Только что на названный вами номер поступил телефонный звонок. Звонили из таксофона у северного выхода станции метро «Речной вокзал». Волин кинул трубку на рычаг и бросился к двери, на ходу скомандовав Саше:

— Это он! — и, уже вылетев в коридор, гаркнул на всю прокуратуру: — Дежурный! Опергруппу на выезд! И поднимай личный состав районных отделений. Работаем по плану «Сеть»!

* * *

Маринка успела довести свой рассказ только до половины, когда деликатно-мягко закурлыкал телефон. Девушка побледнела. Лева накрыл рукой ее ладонь, улыбнулся ободряюще:

— Спокойно, спокойно. Снимите трубку. Может быть, это и не он.

— А если он?

— Тогда мои коллеги засекут, откуда звонили, и вышлют опергруппу.

— Хорошо. — Маринка посмотрела на телефон, как на выползшую из-под дивана гадюку, подняла трубку и поднесла к уху. — Алло?

— Три, — услышала она знакомый голос. Маринка побледнела еще больше. Лева выхватил у нее трубку, прижал к уху. В мембрану колотились короткие гудки. Оперативник быстро нажал на рычаг, набрал номер:

— «Центральная»? Вы засекли его? Отлично, — и улыбнулся Маринке. — Они знают, откуда он звонил.

* * *

Три машины подлетели к северному выходу метро «Речной вокзал». Оперативники выскочили из салонов и побежали к таксофонам. Несмотря на поздний час, здесь все еще было много народу. Бабульки-торгашки спешили продать залежалый товар, светились окна палаток. Две телефонные будочки приткнулись за безжизненным уже торговым павильончиком, у стены сверкающего вывеской «Универсама». И обе они были пусты. Трубка одного лежала на телефонном аппарате, а рядом примостился крохотный диктофон, усердно выплевывающий динамиком короткие гудки — имитацию сигнала «занято». Оперативники рассыпались по площади, опрашивая бабушек-торговок, останавливая прохожих. Район в срочном порядке оцеплялся милицией. Мобильные патрули прочесывали улицы, останавливая одиноких прохожих для проверки документов. Саша наблюдал за общей суетой, стоя чуть в стороне. Волин остановился рядом.