слабо светящиеся свечи, позволяющие увидеть только кровать поодаль от неё, явно притащенную сюда специально. Стены были серыми и холодными. Ноги чувствовали пол под ногами, значит, она стоит. Странно. Девушка поняла, что не чувствует рук, которые затекли и, кажется, онемели. Делия задёргалась, испуганно озираясь вокруг. Никого, и она в цепях. Чёрт, что происходит? Сердце забилось быстрее, она вздрогнула. Пару минут бесполезных метаний заставили выдохнуть и попытаться успокоиться. Именно в этот момент блондинка поняла, что на ней нет ничего, кроме надетого утром красного лифчика и таких же кружевных трусиков, тоненьких, слегка просвечивающих главную прелесть её нежно тела.

— А ты как знала, такой возбуждающий комплектик надела, — вдруг кто-то нахально зашептал за спиной в самое ухо, а чьи-то тёплые руки расположились на талии. Ведьма почувствовала знакомый запах миндаля.

— Лэнгдон, сволочь, ты что удумал?! — яростно закричала девушка, пытаясь развернуться и заглянуть в лицо этому подлецу. — А ну отпусти меня! Быстро!

— Ну-ну, куколка, побереги силы. Они тебе ещё понадобятся, когда ты будешь кончать, — он нагло облизнул её ушко, прикусывая мочку и прикрыл глаза, наслаждаясь её беспомощностью. Его маленькая жертва.

— Лэнгдон, — она зазвучала более угрожающе, но Майкл лишь огладил её рёбра, прохаживаясь пальцами, заставив заворочаться. — Если ты сейчас же не перестанешь, я…

— Что? — Антихрист, успокаивая, обнял её со спины, мягко, целуя куда-то в лопатку, намекая, что ничего угрожающего её здоровью и жизни не сделает, чтобы та перестала, наконец, дёргаться и не стёрла в кровь свои запястья. Если честно, начинало немного раздражать такое упорство, и мужчина чуть поджал губы на мгновение, желая грубо её заткнуть. — Твои ручки в цепях, дорогая. А цепи заколдованы. Они блокируют твою магию, — Делия попыталась что-то сделать, но почувствовала, как пальцы слегка ударило током. — Так что никакого волшебства, милая. Попробуйте теперь меня остановить, — он вновь приблизился в ушку и томно, медленно, самодовольно, почти с ядом, вымолвил — мисс Верховная.

На самом деле, Корделия до сих пор была не на шутку напугана. Кто знает, что этому засранцу взбредёт в голову и что он в принципе собирается делать сейчас. Она сдвинула ножки и вновь дёрнула цепи на себя, желая прикрыться. Они трахались не один десяток раз, но ведьма почему-то застеснялась, не привыкнув быть настолько открытой.

— Майкл, гад такой, тебе это с рук не сойдёт. Я…

— Слишком много говоришь, моя хорошая, — блондин достал из кармана рубашки платок, скомкал его и затолкал в рот удивлённой и ещё больше испугавшейся ведьмы. — У тебя, несомненно, милый ротик, но он совершенно не умеет подбирать слова.

Девушка замычала и смешно нахмурила бровки, вызывая всплеск желания и умиления, но никак не страх в нём. Майкл не подходил к ней спереди, оставаясь за спиной. Корделия замолчала, обратившись в слух, и уловила шаги, отдаляющиеся от неё.

— Малышка, неужели ты забыла, что я обещал наказать тебя? — этот приторный тон неимоверно раздражал, а то, в каком унизительном положении она находилась, заставило покраснеть и злобно выдохнуть. Да кем этот мерзавец себя возомнил? Чёртов извращенец. Делии эти игры ой как не нравились. В первую очередь потому, что у неё их не было до этого и потому, что она попросту не знала, стоит ли доверять Лэнгдону себя в такой ситуации, точно ли он знает, что делает. — Ну так вот, карамелька, ты очень огорчила меня свои недавним поступком и своим поведением в целом. Но так как человеческого языка ты не понимаешь, будем объяснять на другом.

Она не видела, что он делает, и была вся напряжена, как струна. Вдруг по к её бедру щекотно прикоснулось что-то прохладное. Девушка опустила глаза. Плётка. Корделия протестующе замычала, но кончик плётки лишь поднимался вверх по бедру, оглаживая внутреннюю поверхность.

— Э.н. он, — она с трудом попыталась яростно выговорить его фамилию, чем вызвала только лёгкий смешок.

— Прости, крошка, я совсем не понимаю, что ты там бормочешь, — Майкл горячо выдохнул ей в шею, и она всё-таки ощутила предательскую дрожь в теле. Что-то в этом было. Его горький аромат и сильные руки, что бессовестно мяли грудь, нырнув под лифчик, заставляли хотеть поддаться, особенно когда мужчина сильно сжал соски между пальцами, всё также стоя сзади, прокручивая их. По телу прошлась резкая боль и переросла в тёплую волну, от которой внизу живота всё начало стягивать. Но лицо по-прежнему выражало недовольство. Майкл вновь взял в руки плётку, принимаясь водить ею по бёдрам и животу, а потом провёл вдоль позвоночника, видя, как его девочка неосознанно выгнулась и вдохнула. — Нравится? — цепи звякнули, намекая на негативный ответ. — Что ж, это всё-таки наказание, — Антихрист, не особо беспокоясь, испугает её или нет, намотал на кулак её чудесные пышные волосы и резко потянул на себя, зашептав, — Знаешь, ты слишком много на себя берёшь, родная, и я буду жёстко трахать тебя хоть каждый день, пока ты не поймёшь, что я достаточно силён, чтобы защитить нас и не прекратишь свои попытки покалечиться. И не ворочай голову, милая, мы оба знаем, что несмотря на твою показную скромность, ты большая извращенка. — Майкл ещё немного поигрался плёткой с её нервными окончаниями на пояснице и бёдрах, а потом Делия, уже не пугающаяся, но и не расслабившаяся полностью, почувствовала, что всё стихло. Антихрист не переставал восхищаться её хрупким упругим телом и нежной персиковой кожей. Эти красные трусики из пары ниточек делали её внешний вид ещё более развратным. Всё-таки, у неё чертовски сочная задница. Майкл приблизился вплотную, сминая её ягодицы в руках, параллельно целуя шею и лопатки, а потом, окончательно задобрив ведьму, звонко шлёпнул, оставляя красный след. Девушка вздохнула и потянула цепь, но Майкл не обратил на этого никакого внимания, — Это за ту херню, что ты натворила на том аванпосте, — он повторил действие, — это за сволочь, — ударил по второй ягодице, с оттяжкой, вкладывая в удар большую силу. Корделия стыдливо поморщилась, сдерживая стон. Было ужасно стыдно от того, что она невероятно возбудилась. Его пошлые шлепки отдавались приятными вибрациями в животе и ниже, боль граничила с острым удовольствием. Майкл желал стереть наконец, все рамки в её голове и, кажется, у него получалось. — Это за гада. Это за твоё упрямство, это за непослушание, а это, — самый сильный шлепок, который, к его счастью, вырвал из неё несдержанный стон, — за просто так.

Она возмущённо вдохнула, но в прочем, продолжила выгибаться, позволяя насладиться раскрасневшейся задницей. Чёрт, как же стыдно. Почему она хочет, чтобы он наказал её, как последнюю шлюшку? Майк обошёл ведьму и