– Ползите! Уходим отсюда!

Я уже знал выход к мосткам и оказался там первым, следом за мной выполз Ген, с безумным лицом и «кольтом» в руках. Следом полз еще кто-кто, сопя как свинья.

– Что на хрен происходит?!

Пистолет был направлен на меня!

– Снайпер! Он всех замочит! Есть оружие?!

Ген кивнул, в длинной, узкой кухоньке нас было уже четверо – я, Мишо и двое полицейских.

– Где?

Вместо ответа лейтенант махнул стволом пистолета – отойди. Я шагнул в сторону – и он дважды выстрелил в какой-то ящик. Он выглядел как ящик для продуктов, обшитый сталью и запираемый, чтобы не привлекать бомжей, – но там оказалось оружие…

– Вопрос – ты наблюдаешь цель, ты наблюдаешь цель?

– Отрицательно, визуального контакта нет! Я держу выход к морю, если они появятся, я попытаюсь их подстрелить!

Рик засунул патрон в патронник и закрыл затвор.

– Эта штука пробивает дом насквозь. Можно выпустить все двадцать патронов, потом зачистить. У нас есть пистолет с глушителем, они блокированы в доме.

– Действуй!

Винтовка была незнакомой, непривычной – но достаточно удобной. «Ruger HGI»[95], тяжелый вариант полуавтоматической винтовки «Рюгер Мини-14», но под винтовочный патрон и более легкий, чем любая армейская винтовка этого калибра. Я выхватил ее для себя, потому что она, на мой взгляд, была лучшим из того, что было в этом ящике. Полицейский переложил ее в пластиковое ложе с пистолетной рукояткой и прикрепил впереди «скаутский» прицел, который в темноте мне не был нужен. Стандартный магазин этой винтовки вмещал в себя всего пять патронов – но эта была с приемником под армейский магазин от знаменитой люттихской FAL. Двадцать патронов – больше мне и не нужно, если я выйду на позицию, мне достаточно будет и четырех… Но если у этих ублюдков есть еще один тепловизор и если один из них осматривает окрестности – тогда мне осталось жить несколько минут. Плюс в том, что я ничего не почувствую – винтовка пятидесятого калибра убивает сразу.

Лейтенант, которому принадлежал этот дом, открыл люк, ведущий в подвал, я как раз вооружился винтовкой и перебросил Мишо помповую полицейскую «Итаку». В этот момент прогремел еще один выстрел, и лейтенанта аж швырнуло на плиту. Вместо ноги у него остался обрубок, брызнула во все стороны кровь. Пятидесятый калибр, не меньше, только пятидесятый калибр может пробить несколько стен и начисто оторвать конечность.

И если мы не сделаем в ближайшее время хоть что-то – нам просто кранты…

Тим увидел, как открылась дверь и на причале почти в полной темноте появился человек с ружьем. До него было метров тридцать, человек с ружьем был вне зоны поражения винтовки, и это следовало прекратить как можно быстрее. Прямо сейчас, пока они не вышли на пристань все, – все, кто оставался в живых. Грохнул еще один винтовочный выстрел, человек занял позицию у угла дома, держа наготове ружье, до него было ярдов тридцать. Тим поднял пистолет с глушителем и дважды выстрелил в него. Тридцать ярдов для пистолета с глушителем – значительная дистанция, но он попал – человек выронил из рук ружье, упал и затих.

– Тараканы расползаются. Я держу дверь, снял одного.

– Пять минут! Дай нам пять минут!

– Принял!

Не исключено, что наблюдатели были с разных сторон – но выбора у меня не было. И времени тоже. Американский дом обычно выглядит так: четыре (иногда больше) бетонных столба, вбитых в землю, поверх – каркас из бруса, каркас обшивается досками, утепляющим и декоративным материалом. В России это считается не домом, а дачей – но здесь в таких домах живет половина семей. Снайпер выстрелил снова, когда я уже полз по пространству, остающемуся между досками пола и землей, пространству темному, затхлому и вонючему. За спиной бухнуло ружье, потом заговорили револьверы и пистолеты – и я выбил рукой пару деревянных планок, прикрывающих пространство под домом, и выполз наружу.

Если бы сейчас кто-то сидел у стены дома – он мог бы пристрелить меня прямо тут, меня мог бы пристрелить десятилетний ребенок, потому что я выползал из-под дома, как лиса из чужой норы, еле-еле, обдирая руки, портя одежду. Но рядом с домом никто не сидел, ублюдки решили, что снайпера с винтовкой пятидесятого калибра будет достаточно, чтобы перебить всех в доме. Есть, наверное, и контролер, его не может не быть – но он сидит на другой стороне, потому что с той стороны окна, а с этой – всего лишь пристройка к дому, похожая на сарай.

Браво.

Сняв винтовку с предохранителя, чтобы не нашуметь, когда будет пора, я пополз вперед.

Последний раз я ползал по-пластунски лет десять назад, и это сказывалось. Руки, ноги – все, что должно работать согласованно, чтобы переползать тихо и быстро, – мешало друг другу, а винтовка и вовсе постоянно толкала в бок и мешала ползти. Я выполз из здания – снайпер выстрелил, и я понял, где он. Опасная близость, двести метров, не больше. Скрывается за зданием, может быть, что и в машине. Стрелять из машины очень удобно – не летят во все стороны гильзы, можно найти отличный упор для цевья, а при необходимости – нажать на газ и смотаться. Для начала – надо переползти метров тридцать и заползти за дом – там можно скрываться, перебегая от дома к дому, и оттуда можно обстреливать дорогу. Искренне надеясь, что у контролера нет винтовки с ночным прицелом, пуля из которой прервет мой жизненный путь, я пополз к покрашенному белилами домику, он был таким светлым, что виден был и в темноте.

Все произошло намного быстрее, чем я предполагал. Я намеревался подобраться поближе, для стрельбы почти в упор, но прогремел еще один выстрел пятидесятого – и сразу же взревел мотор. Я только и успел принять положение для стрельбы с колен, как белый внедорожник показался из-за ряда домиков, без фар выруливая на дорогу. Пять секунд, не больше – и практически идеальная цель, внедорожник был белый или светло-серый, и его силуэт был различим в ночной темноте, отличная мишень, машина и несколько ублюдков внутри. Наведя прицел туда, где должно быть переднее сидение, я нажал на спуск…

– Тим, прием. Что там?

– Цели нет. Не наблюдаю цель. Кажется, ублюдки пытаются пробить стену ружейными выстрелами, чтобы выбраться.

– Пора сваливать, – сказал Рик, не отрываясь от прицела винтовки, – у меня два патрона осталось.

Командир патруля проклял себя, что ввязались в это. Дурацкое планирование, дурацкая подготовка – и совершенно ублюдочный результат. Наверняка погибли копы, управление полиции не будет раздувать эту тему, потому что тогда возникнет вопрос, что эти копы тут делали, – но к их коллегам в лапы лучше не попадаться. Гибель собратьев делает полицейских злыми как дворовые собаки – и нью-йоркскому преступному миру в течение ближайшей пары месяцев придется ох как кисло…

– Добивай этот, и сваливаем, – решил командир патруля, – Тим, двигай к дороге, бегом, мы подберем тебя.