— А не поверит — сам виноват! — в сердцах заявила Багира, направляясь к выходу из палаты. — Мне уже надоела его глупая, ничем не обоснованная ревность!

— Вот идиотизм! — в досаде выпалил Барс, когда дверь за девушкой закрылась. — Командир! Но ведь я и вправду не… Это ж какой сволочью надо быть, чтобы за спиной друга, с его женой…

— Да-а-а, — медленно выдохнул адмирал и опустился на стул, на котором недавно сидела Дженифер. — Я-то все понимаю, капитан. Но…

— Если Митревски любит Дженифер — должен понять! — заявил Волков. — В конце концов, он глава семьи и должен учиться быть сильным. Пора оставить мальчишеские замашки.

Адмирал и Барс ничего не ответили. Стивен замолчал, потом повернулся и уткнулся носом в стену, переживая, что так испортил отношения своих друзей. А Свенссон сначала подумал, что ему только не хватало решать сердечные проблемы офицеров. Будто бы других дел нет. А чуть позже пришла другая мысль, что это и есть настоящая жизнь людей, которые подчинялись ему, верили, шли за ним в бой, иногда на смерть. Может, звучало это пафосно и немного глупо, но то была его жизнь, его семья. Другой у адмирала не существовало. Уже много лет.

Когда Дженифер открыла дверь в «квартиру», Рам метался по гостиной из угла в угол. На девушку он едва глянул, продолжая быстро расхаживать взад-вперед, замкнувшись в себе.

— Рам, — серьезно сказала Дженни. — Я ни в чем перед тобой не виновата.

Бросив на Багиру странный взгляд, Митревски ничего не ответил.

— Да, — продолжила девушка. — Я поцеловала Стивена Морли! В щеку!!! Как брата! Я как раз перед этим ему сказала, что хотела бы иметь такого брата, как он. Старшего брата. А Стиви ответил, что всегда хотел иметь младшую сестренку.

Митревски нервно рассмеялся.

— Что тут смешного?! — вспылила Багира. — Это нормальные человеческие эмоции, понимаешь? Он дважды спас меня вчера, спас от смерти, ужаса. От сумасшествия. Ты видел Дел'Ила? Живьем? Нет? А я видела! Это… Это чудовище. Оживший кошмар. Меня хотели отдать ему на растерзание! Морли спас меня, выиграв поединок у этого монстра. А после — еще Хитроу. Могу я отблагодарить Стиви?!

— Отблагодарить? — переспросил Митревски и сардонически захохотал.

Он вдруг перестал расхаживать из стороны в сторону, остановился перед Дженифер, опиравшейся спиной о стену. У девушки сильно кружилась голова, от волнения.

— Что? — тускло вымолвила Багира.

— Ты слышала, что предсказал Харрал? — поинтересовался Рам.

— Кто это? — довольно безразлично уточнила Дженифер. На нее как-то сразу навалилась страшная усталость, накопившаяся за последние дни. Калейдоскоп событий, беспорядочная смена диких, ужасных картин напоминали о себе. Дженни, которой лишь час назад казалось, что она полностью оправилась от шока, вдруг почувствовала, как сильно устала от всего. От боли. От зла. От людей. От ЗвеНа. От Митревски.

— Вожак того стада, что утащило тебя в пещеру, — объяснил Митревски. — Он стоял с ножом, собираясь прикончить вас. Я убил Харрала.

— А-а-а! — поняла Багира. И довольно вяло спросила: — Что же он там предсказал?

— Умирая, Харрал говорил о том, что капитан Морли выиграл поединок за женщину. Поединок за Дженифер Рол. И потому отныне женщина, то есть ты, принадлежит не мне. Теперь ты принадлежишь Стивену Морли. Когда вожак испускал дух, он шептал, что обряд свершен и обратной дороги нет. Что скажешь?

— Господи, какой бред! — возмутилась Дженифер, в первый момент даже не зная, как реагировать на слова Митревски. Это и вправду было глупо, чудовищно глупо.

— Ага, бред! — язвительно улыбнулся Рам. — Я тоже заставил себя поверить, что все так. Вытащил из подземелья вас обоих. И что? Улетаю на сутки. Возвращаюсь. Моя жена целуется с капитаном Морли!

— Рам!!! — вскричала девушка, теряя терпение. — Я поцеловала Стивена в щеку! В щеку!!! И только! Митревски ответил ей злобным смехом.

— Ну, все! — чувствуя, что обида переполнила душу и перевесила остальное, выпалила Дженни. — Мое терпение иссякло! Ты дурак, Митревски. Готов слушать кого угодно и что угодно, только не свое сердце! Если ты любишь, если ты действительно любишь — должен слушать его! В первую очередь его! Только его! Ты должен верить человеку, которого любишь. Иначе нет никакого смысла.

— Красивые слова! — перебил Пират.

— Это не слова, Рам! — тихо сказала Дженифер, понимая, что все заканчивается. — Это должно быть так, и только так. Если ты перестал слушать сердце, значит, оно замолчало. Значит, там уже ничего не осталось… Очень жаль.

Девушка прошла к шкафу, открыла его.

— Что ты делаешь? — изумленно спросил Рам.

— Собираю вещи, — печально ответила Багира, изо всех сил стараясь не разреветься. — Впрочем… Я вернусь потом… Позже, чтобы забрать их. Надеюсь, ты не против? Прощай, Митревски!

— Дженни! — Рам бросился за девушкой.

— Да? — Багира остановилась на пороге, взявшись за дверную ручку. На секунду ожила надежда, что еще не поздно все исправить, что вот сейчас… ему надо только сказать, что любит… и… и…

— Ты уходишь к нему! — спросил Рам. Девушка медленно обернулась и с презрением посмотрела капитану в глаза.

— Дурак ты, Митревски! — Багира стремительно вышла из комнаты.

Дженни просто не хотела, чтобы Рам видел, как она хнычет…

Капитан стоял посреди опустевшего дома, где они еще недавно жили вместе. Он сжимал и разжимал кулаки. Потом растерянно огляделся по сторонам, приблизился к шкафу, поправил в нем сумку Дженифер, закрыл створку. Все это Рам делал машинально, плохо понимая, что с ним происходит. Потом бросился к стене, несколько раз ударил кулаками железную переборку, прижался лбом к холодной поверхности.

«А ведь хотели деревом отделать… — мелькнула странная мысль. — Не успели». Он закрыл глаза, стискивая зубы. Капитан не привык плакать, он не умел и не любил этого. А потому сумел удержаться от слез и на этот раз.

В голове возникла яркая картина: они с Дженифер на Земле, бредут по осеннему Санкт-Петербургу, а сумасшедший старик у реки бормочет под нос строки о летнем снеге и о любви, которой уже нет.

«Этот день навсегда запомнится нам», — сказала тогда Багира. Девушка оказалась права, то был последний счастливый день… Теперь Дженифер так же далека от Рама, как звезды, окружавшие оперативную базу Звездного Надзора. Надо привыкать…

— Я смогу, — прошептал Митревски, ногти впились в ладони. — Я научусь этому. Не сразу, нет. Но я сильный.

Он открыл глаза. В мире ничего не изменилось. По-прежнему стартовали патрульные корабли Звездного Надзора, а друзья Рама заступали на боевые дежурства. Медленно двигались в пространстве планеты, населенные колонистами. Рождались и завершали свой путь люди. Мир продолжал существовать. Все было так, будто и не умерло только что самое важное, бесконечно дорогое в жизни Рама Митревски.