с остальными займут места по указке хевдинга. Прямо за моей спиной в двадцати шагах стоял наш лучник, за ним редким полукругом стояли остальные.

Под треск молодых сосенок на полянку выступил великан и, агукнув, как огромный уродливый младенец, похромал ко мне.

Над головой просвистела стрела и воткнулась в левый жёлтый глаз. Ослепитель снова оправдал свое прозвище. Великан взревел от боли, брызжа слюной, и в открытую пасть влетела ещё одна стрела. Чудовище захлебнулось рёвом и швырнуло в меня дубину… Земля и небо несколько раз поменялись местами. Я прокатился по земле, едва не напоровшись на свою же секиру, рот был полон земли и сухой хвои. Альрик счастливо оскалился.

— Успел, — проговорил он и сразу же крикнул: — Вепрь, труби шесть раз.

— Шесть? Это же Торкелев хирд!

— Точно! Пошли туда, благо, теперь у нас и дорога есть, — Беззащитный махнул рукой на просеку, оставленную великаном.

Легкой трусцой мы побежали по широкому следу и услышали крики боли и великанский рёв. Добравшись до места, мы увидели следы ужасающей бойни. Всюду лежали тела раненых и убитых, два десятка карлов были уничтожены быстрее, чем можно было предположить. Первые два трупа были разорваны на части, а третьему великан вообще откусил голову и правую руку. Кажется, раны, полученные от нас, окончательно взбесили великана, и он выплеснул ярость раненого зверя на хирд Торкеля. Это получилось случайно, хотя насчет Альрика я не был так уверен, зато очень вовремя.

— Труби пять раз, — Альрик пошёл вперёд, заинтересованно разглядывая следы бойни.

Я же решил разыскать Торкеля Мачту. Пробираясь через изломанные, затоптанные и разорванные тела, я уже не испытывал ничего, кроме облегчения и даже радости, ведь я мог бы сейчас тоже лежать, как попавший под телегу цыпленок, если бы Альрик меня не толкнул.

— Ты! — мою лодыжку что-то схватило, и я едва удержался на ногах.

Опустив взгляд, я увидел до боли знакомую лысину, попытался вырвать ногу, но Торкель держал крепко. Тогда я взмахнул секирой. Кисть по-прежнему болталась на моей ноге, только уже не мешала идти. Из разрубленного предплечья моего врага вместо ожидаемого потока крови вышла лишь жиденькая струйка. Ничем не сдерживаемый, я отступил на несколько шагов и перехватил оружие покрепче. Торкель не спешил вставать и вступать в бой. Лёвой рукой он нашарил на поясе нож, неловко вытащил и метнул в меня, промахнувшись на несколько шагов. Никак у Мачты был перебит хребет. Я аккуратно обошёл его и наступил на предплечье. Вокруг нас уже собрался весь хирд и молча наблюдал за мной.

Хрустнула разрубаемая кость. Левая кисть Мачты отделилась от остальной руки. За дядю Ове! К чести моего врага, он молчал. Скрипел зубами, извивался, хрипел, но молчал.

Я передал секиру Тулле, не спеша достал свой меч и опустился возле Торкеля на одно колено. Схватил за куцую бородёнку и посмотрел ему в глаза.

— Помнишь Ящерицу? Ты ему улыбку срезал, — я приставил клинок к щеке врага. И вот тут его проняло. Торкель судорожно дёрнул головой и попытался отодвинуться от острия меча, но сделал этим только хуже: меч пробил ему обе щёки насквозь. Да, не совсем так, как он поступил с нашим братом. Я потянул меч на себя, разрезая ему лицо. Теперь он будет широко улыбаться до конца своей короткой жизни.

После этого я воткнул меч в землю, взял секиру, замахнулся и …

— Стой, — тихо сказал Альрик, удерживая секиру над головой Мачты. — Подожди рог.

И то верно. Я уселся возле изуродованного Торкеля и стал ждать, глядя на лицо первого врага. Мой первый кровник. Мне даже было немного жаль его терять. Да и не совсем честно все получилось. Я хотел подняться до его руны и победить в честном бою, как он победил Ове.

Время текло медленно. И жизнь понемногу покидала Торкеля. Сейчас я больше всего боялся, что он умрет еще до того, как протрубит рог. Это было бы совсем нехорошо, потому я снял с него пояс, разрезал пополам и перетянул культяпки на руках. С раной на лице и с расплющенными внутренностями я сделать ничего не мог, а потому мысленно попросил богиню Орсу помочь Торкелю продержаться еще немного.

Странно, я совсем не испытывал к нему ненависти. Я его уважал. Уважал, как искусного бойца и мечника, как верного своему ярлу хускарла, как хорошего врага. Я привык уже к его дыханию за спиной. Да, там еще оставался Скирре Пивохлеб, но я его никогда не видел и сильно сомневался, что человек с таким прозвищем может быть стоящим воином. Скорее всего, там грузный бочкообразный мужик, который едва поднимает собственное брюхо.

Я глядел на его лысую голову с запекшейся кровью, на едва вздымающуюся грудь, да раззявленный рот и вспоминал, как он легко отбивался одновременно от троих воинов, как играючи убил Ове, как едва не прикончил Альрика. Да, это был…

Отдаваясь гулким эхом, в лощине взревел рог. Я напрягся, ожидая нескольких гудков, но его рев все длился и длился до тех пор, пока у трубившего не закончился воздух.

Я вскочил и одним махом отрубил Торкелю голову. И тут же по телу потекла свежая бодрящая сила новой руны.

Глава 15

Вместо холодного земляного пола — стылый камень, который высасывал тепло из тела. Вместо бревенчатых стен — стылый камень. Вместо столба с цепями — хмм, снова камень. Зато цепи потяжелее, лучше скованные. Даже волчий плащ не позволили взять. Я устал сидеть на корточках, оберегая задницу от отмораживания.

Удивительно красивое место! Отсюда можно было видеть разлом фьорда целиком, как он изгибался, уходя в море. По буро-мшистому склону горы мчала воды узенькая река и спадала водопадом. Высоко в сером небе верещали, точно стадо больных коз, альбатросы. Неподалеку примостилась стайка диких гусей, на расстоянии двух перелетов стрел. Если бы тут был Ослепитель, то он мог бы подбить парочку, а потом Вепрь бы запек их в глине.

Я поерзал, пытаясь примоститься поудобнее, не удержался на закоченевших скрюченных ногах и шлепнулся на зад. Да и тролль с ним, пусть уже отмерзнет, зато я наконец почувствовал, как побежала горячая кровь по онемевшим мышцам.

Оглянулся, не идут ли ко мне. Судя по всему, Альрик никак не унимался. Размахивал руками, втолковывал что-то, указывал рукой на дно фьорда, скорее всего, рассказывал про Ящерицу. И откуда у него столько терпения столько времени биться головой о непробиваемую скалу по имени Гейр Лопата?

Сразу после убийства великана некоторые люди ярла