в конце концов окончательно сдали. От Ахметова безусловно не укрылось её состояние. Он медленно подошёл к Александре и, положив руки ей на плечи, развернул к себе лицом.

- Что случилось? - спросил он так ласково и настолько как то для неё непривычно, что слезы уже не таясь покатились из глаз. Никогда она не слышала от него ничего подобного. И такой интонации в его голосе даже предположить не могла. А взгляд, такой внимательный, тревожный. Неужели он и правда за неё беспокоится…?

Александра, покачав головой, невольно прижалась мокрым от слез лицом к его груди.

- Ничего. Просто устала, - прошептала она тихо, но Марат все же расслышал. Он обнял её одной рукой, а второй провел по волосам, задав при этом неожиданный вопрос:

- Хочешь я уйду? - По голосу было понятно, что, согласись она, и он это сделает.

Подняв на него заплаканные глаза, она тут же тихо, но при этом достаточно уверенно возразила:

- Нет, не надо. Не уходи. - И это было совсем не то, что она чувствовала в данный момент на самом деле. Больше всего Александре хотелось бы сейчас остаться одной, побыть наедине со своими невеселыми мыслями. Это был самый первый шаг к обману.

- Не уходи, - снова попросила она. А потом, подняв руки, медленно провела ладонями по его груди и обхватила за шею. И тут же, на этот раз не особо уверенно произнесла:

- Я хотела сказать тебе… Поговорить… – Она, на самом деле в какой-то мере растерялась, не знала с чего начать.

- Слушаю тебя. – Ахметов смотрел по-прежнему внимательно и испытывающее. Он пока явно не догадывался, о чем пойдет речь. А она, понимая, что медлить дальше не стоит, потому как ее решимость может вмиг испариться и есть большая вероятность пойти на попятную, вдруг решилась:

- Может мы попробуем начать все сначала? Чтобы все было по-другому? – Слова давались ей с явным трудом, потому как произносились помимо воли и под действием обстоятельств. На этот раз взгляд Александры был направлен куда-то в район его груди. Смотреть ему в глаза она бы сейчас вряд ли посмела.

Вопрос очевидно требовал уточнения, но, казалось, Ахметов и так понял ее. Он крепче ухватил Александру за талию и, проведя ладонью по волосам, чуть нажал на затылок, заставив при этом посмотреть на себя. Его взгляд на этот раз был настолько пронизывающим и проникающим в душу, что хотелось зажмурить глаза. Больше всего она боялась выдать себя. Ей казалось, что весь ее обман написан у нее на лице.

- Если только ты точно сама этого хочешь, - ответил он твердо. И таким же твердым был его взгляд. Он давал понять, что без всякого сомнения пойдет ей навстречу. Но также в его голосе и в его словах, что значит, по умолчанию, явно было одно условие, это наличие с ее стороны искренности. Александра поняла это без слов и также без всяких уточнений. Здесь он был абсолютно прав, игры в их семейной жизни достаточно. С этим не поспоришь.

- Очень хочу, - добавила она шепотом и потянулась к его губам. В данный момент ей самой от себя было противно. Никогда в жизни не чувствовала себя настолько мерзко. Но, несмотря на то, что Александра ненавидела и презирала себя за свое притворство, и почти хотела, чтобы Марат ее разоблачил и, чтобы все это прекратилось, однако и другого выхода в сложившейся ситуации не видела. Играть ей все же придется, иначе Филатову не выкарабкаться. Правда и в успех своей затеи также не особо верила. Ахметов совсем не тот человек, который позволит водить себя за нос, да и она не великая актриса, умеющая скрывать свои истинные чувства. К тому же актерам, что говорить, намного легче, они играют только на сцене, а ее спектакль будет длиться двадцать четыре часа в сутки и перерыва не предвидится.

Больше не произнеся ни слова, Марат, ответив на ее немой призыв, наклонился и поцеловал Александру, еще теснее прижав ее к своему телу, почти впечатав. Его руки были настойчивы и нетерпеливы, словно он до этого только и ждал от нее подобной отмашки. И действовал в этот раз не как обычно между ними сложилось, казалось, напрочь забыв об осторожности и сдержанности, не боясь спугнуть, и словно призывая ее также доказать, что все те слова, которые она до этого произнесла, чего то стоили. Ведь до этого момента за время их короткой семейной жизни, Александра ни разу не проявила инициативы. А в редкие моменты близости вела себя так, словно несла повинность, терпела неизбежное, что говорить, относилась к супружеским обязанностям формально. Поэтому с его стороны было абсолютно справедливым ждать от нее убедительных доказательств того, что она действительно готова все изменить, а иначе слова только и останутся словами.

Александра хорошо это понимала и вправду старалась. Вела себя смело, раскованно, проявляя при этом невиданную доселе инициативу, однако закрывая глаза и полностью отдаваясь поцелуям и ласкам Ахметова, представляла на его месте Олега. Так было легче. А еще не так страшно. Потемневший от страсти взгляд мужа и его напористость пугали. Он полностью спустил тормоза. Но больше всего Александре было страшно от того, что, кажется, он ей поверил. А это было уже очень серьезно и даже опасно. Потому как она хорошо знала, что бывает, когда такие люди испытывают в ком то разочарование. Пощады ждать в таком случае вряд ли стоило. Она в полной мере когда-то смогла ощутить на себе весь его гнев и ярость, и повторить подобный опыт совсем не испытывала желания. Поэтому Александра боялась и почти готова была идти на попятную, что называется, пока еще не поздно.

Однако, проснувшись утром и обнаружив возле себя на постели красиво сервированный завтрак с кружкой горячего ароматного кофе и огромный букет алых роз, чего раньше никогда не было, поняла, что уже поздно. С тем, чтобы проявить благоразумие, она явно опоздала. А, когда, невольно наклонившись и вдохнув поглубже аромат этих волшебных цветов, подняла голову и увидела стоящего перед собой довольного Ахметова, только утвердилась в мысли, что с раскаянием явно опоздала. Обратной дороги у нее похоже нет. Начни Александра сейчас каяться, муж ее точно не поймет и не простит. Такие люди понимают все буквально, абсолютно не принимая полутонов. Так что теперь ей в любом случае придется играть до конца, чего бы это не стоило, причем