Солнце закатилось, поднялось и еще раз решило, что пора опускаться, как раз когда потрепанный пикап свернул с девяносто четвертого шоссе на пятьдесят девятое. За рулем этого пенсионера сидел человек, работающий на живущего неподалеку фермера Чарльза Маккини. По крайней мере, именно так он представился вчера близорукому и хорошо знающему свое дело продавцу в магазине, занимающемуся оптовой торговлей удобрениями. Самого его звали… Ну да, а как еще? Уолтер Хиллбери, к вашим услугам.

Назваться работником одного из моухейцев пришло мне в голову на крыльце магазина. А сделать своим оружием какое-нибудь едкое химическое вещество я решил еще перед библиотекой. Раз сутью и святыней Моухея является мох, значит, его и надо уничтожить. Не проламывать головы направо и налево, не устраивать перестрелку. Пусть льющаяся на камни кислота выглядит не так эффектно, как стрельба из двух стволов одновременно, зато результат окажется куда весомее.

Будучи профаном в химии, я не знал, какое именно вещество мне понадобится, так что, явившись вчера в магазин, не стал пугать продавца требованием немедленно выдать мне цистерну серной кислоты. Убедившись, что других покупателей нет и никто не помешает, посмотрел как мог проникновеннее в добрые глаза за большими очками и попросил помочь. Не то что помочь, а спасти, сэр! Я в такую передрягу попал! Понимаете, болтался по свету вольным ветром, никому ничего не должен, зарабатывал понемногу то там, то здесь, даже было дело стихи сочинял. Весь прошлый год по Скалистым горам бродил в свое удовольствие, а потом пустился автостопом на восток. Ну, и застрял здесь неподалеку. Неспроста, конечно: такую девчонку встретил, что только держись!

Описывая Айрис О'Доннел, я практически не врал. Не знаю, уловил ли продавец разницу в тоне, но взгляд его мало-помалу наполнялся заинтересованностью.

— Только папаша у нее слишком крутой оказался, — продолжал я, покончив с одой в прозе. — Он держит ранчо в тридцати милях к северу отсюда и единственную дочь выдрессировал, как самую лучшую скаковую лошадку. О том, чтобы она с бродягой связалась, речи идти не могло. Пришлось мне выдать себя за деревенского парня, который работу ищет, и наняться к нему на ранчо. Сами небось так бы сделали, если бы мою Айрис увидели. Работы я не боюсь, а что в лошадях не понимаю ни рыла, ни уха — так соврал, будто раньше только земледелием занимался. У отца, мол, ферма была по выращиванию овощей. На этом мистер Маккини меня и поймал.

Повел сегодня с утра на дальний участок своих владений, показал кусок поля примерно в пол-акра и сказал, что хочет там построить пару новых конюшен, ну, и домик для конюхов, и сарай. А участок-то страх как запущен, сорняки в мой рост поднялись. Он и говорит: «Ты, Уолт, на огороде привык бурьян вытравливать, так что дуй в Биллингс и привези чего-нибудь такого, чтоб через денек здесь ни травинки не было». А сам при этом так на меня смотрит, будто знает, что я ни разу в жизни к химикатам, которые на фермах используют, и близко не подходил.

Я перевел дыхание и скривил губы в мрачной гримасе.

— Узнай он, что я с первого дня по сегодняшний ему вру, лететь мне с его ранчо до самой Флориды. И там на аллигаторе жениться, если захочется, потому что все наши с Айрис планы прахом пойдут. Так что я сказал: «Сделаю, мистер Маккини», сел за руль и вот… Вы уж мне посоветуйте, какое средство купить, чтобы вся трава на той луговине полегла одним махом. Я за любой химикат заплачу, хоть за самый дорогой, деньги вот они. А что мне надо, убейте — не знаю.

— Гербициды, конечно, — уверенно ответил продавец. Сочувственной слезы он не проронил (в актеры я и соваться не буду), но к делу подошел серьезно. — В вашем случае нужны гербициды сплошного действия. Да-да, сплошного действия. Можно использовать…

И вот тут-то началась лекция о гербицидах, их предназначении, категориях и технологии применения. Я не мог сказать, что применять любой раствор буду по собственной технологии, которая не включает в себя использование опрыскивателя, и расход препарата значительно превысит среднюю норму. Только кивал, причмокивал губами и, как последний баран, переспрашивал, точно ли предлагаемый им препарат уничтожит все растения на моем участке. И они не взойдут снова через два-три дня? Даже через два месяца? Вы в этом ручаетесь? Спасибо, сэр, большое спасибо.

Чем дело кончилось, вы уже знаете. А по пути из магазина к мотелю я остановился всего один раз — купить еще две коробки шоколада про запас и пиццу для Джейка. И бутылку «Уайт хорз». Обыкновенного виски, не чета моухейскому, но вдруг оно сможет Ослабить приступ абстиненции? В продаже было и «Четыре розы», но я смотреть на эти бутылки не мог.

Подходя к коттеджу, крепился изо всех сил, чтобы не перейти на бег. Но Джейк был жив и с виду в полном порядке. Он выругал меня за долгое отсутствие и потребовал немедленно возвращаться в Моухей.

— Завтра, — ответил я. — Понимаешь, не удалось купить все, что нужно. Извини. Вот мое извинение, сойдет?

Увидев шоколад, он слегка отмяк. Пиццу и виски тоже принял благосклонно, а я сбегал в кафе, расположенное на территории мотеля, и принес четыре пластиковых стаканчика кофе. Заодно узнал от девушки за стойкой, что метеорологический прогноз не обещает завтра дождя.

— Раз мы остаемся тут еще на день, мне нужна бумага, — объявил Джейк, покончив с едой и вытащив из кармана испорченных джинсов ручку. — Придется использовать рулончик из нужника.

Мы расхохотались в один голос, но я внес поправку в его планы:

— Туалетная бумага нам пригодится для вещей более важных, чем твой роман. Пиши здесь, — и протянул ему драгоценный томик Сэлинджера. — Давай, не стесняйся. На форзаце, на полях. Чтобы набросать костяк замысла, места хватит.

Он удивленно посмотрел на меня, но, сравнив качество бумаги с той, которую намеревался использовать, решил вступить в ряды вандалов. Примостил раскрытую на форзаце книгу на краю кровати и стал покрывать ее Великими Идеями, лежа на боку, а я растянулся на спине, закинув руки под голову.

Все шло нормально. Завтра я вернусь в райское место, вооруженный мощным гербицидом, и завтра же уеду оттуда навсегда вместе с Делбертом и Айрис. Неплохо будет вместе с ней заглянуть к добросердечному продавцу, поблагодарить его за помощь.

Джейк что-то бормотал себе под нос. Шуршала ручка по бумаге и втрое громче — фольга шоколадных оберток. Желтоватые пятна под закрытыми веками меркли. Я соскользнул в сон без снов.,

И проснулся в предрассветных сумерках, как от пинка. На тумбочке у кровати Джейка горела настольная лампа, а сам он лежал на полу, скорчившись в позе эмбриона. Вытянутые вперед руки беспомощно хватали воздух. Вокруг головы поблескивали острые осколки бутылки. Джейк умудрился разбить ее, не разбудив меня. Но если сейчас он резко рванется, распорет себе лицо.

Я кинулся к нему и оттащил подальше от стекла. Джейк что-то неразборчиво забормотал. Перевернув его на спину, я увидел окровавленные губы

как будто он только что поел человечины