Спас Нерукотворный. Новгородская школа иконописи, ок. 1100 г. Третьяковская галерея

Святость — это умение миловать, как милует сам Бог. Осуждение — так же как убийство, — с христианской точки зрения является преступлением заповеди Христовой. Но христианин не может без рассуждения принимать все, что ему предлагается. Христос был отдан под суд по ложному обвинению, и Ему пришлось вынести тяжесть всех обвинений, которые когда-либо выпадали на долю человека. Он уравновесил Собой на Кресте все беды человечества, прошлые и будущие, избавив человечество от зла. Именно этот образ святости — не безразличный, а действенный, жертвенный — дан в христианстве. Христианин, принимающий идею жертвенного служения и начинающий жить по заповедям Христовым, будет подвергаться обвинениям и насмешкам. Не следует забывать, что все обвинения и насмешки исходят от людей, гораздо более несчастных и неудовлетворенных жизнью. Что их злоба — не более чем недостаток любви, которая в святом присутствует с избытком. Этой любви хватит и на самого святого, и на всех, кого видят его глаза.

Святость противоположна греху. Грех есть нарушение заповеди Христовой, это преступление. В современном обществе размыты понятия греха и преступления, а зачастую они становятся предметом глумления. Но ни отношение современного общества, ни глумление средств массовой информации не смогут уничтожить этих понятий, так как они не созданы человеком, а порождены таинственной жизнью Самого Создателя в Его творении и засвидетельствованы Кровью Спасителя, распятого за все человечество. Стремление к святости есть путь соединения с Богом, это возвращение утраченного божества, которое было присуще человеку до грехопадения. Грех есть отрицание соединения с Богом. Путь греха — это путь в ничто. Этот тот род самоуничтожения, после которого не остается даже памяти. Святость, наоборот, сохраняет все, к чему прикасается.

В современном мире христианство — библиотека и больница одновременно. Богом и Его святыми учитывается каждая история болезни, каждая история человеческой души. Зрение святого наблюдает, как за каждую невосполнимую утрату даруется человеку приобретение, во много раз превосходящее эту утрату. Но часто люди не видят этих приобретений только потому, что не признают жертвенного пути. Часто молитва человека звучит так: дай и пошли мне! Но очень редко когда говорится: слава тебе, Боже! Если Бог не дал мне то, что я просил, значит, Бога нет — вот точка зрения современного человека. Ему не нужны истина, правда и святость. Тем более важны эти качества сейчас. Они как руины древнего храма напоминают об ушедшем мире, который был бесконечно счастливее современного, бесконечно красивее и радостнее.

Фреска Страшный суд. Троицкий собор Почаевской лавры

Вот почти дословная цитата из предисловия к книге воспоминаний владыки Василия (Кривошеина) об Архиерейском соборе 1971 года: «В конце 80-х годов появился один из первых фильмов о православии в годы гонений — „Надеющиеся на Тя да не погибнем“. Среди эпизодов фильма, встреч и бесед есть рассказ старенького батюшки о том, как он однажды в каких-то далеких безлюдных краях набрел на крохотный домик. Двери были открыты. Батюшка вошел и осмотрелся. В домике находились самые простые вещи, топилась печь. Возле стены стояла кровать, покрытая одеялом. А под одеялом — маленький жеребенок. Таких называют выпадками. Изумлению гостя не было предела. Он остался в домике, решив дождаться необыкновенного хозяина. Спустя какое-то время вошел высокий молодой человек. Гость стал допытываться: почему под одеялом жеребенок. „Так у него мамушку убили“, — ответил хозяин. „Признайся, ты не обычный человек, ты монах!“ — воскликнул гость. „Да, монах“, — прозвучало в ответ. Это был ссыльный монах; его фамилия — Извеков». Будущий патриарх Пимен. Этот эпизод, взятый как будто из русской народной сказки, передает всю суть христианского делания в современном мире. Хранить, живить, быть верным себе.