Не мешает от времени до времени делать визиты к туалетному столику жены или сестры; и тогда, закрыв один глаз на habeas corpus, ищите, конфискуйте и осуждайте.

А вы все, молодые люди, ухаживающие за красивой женщиной и желающие, может быть, взять ее себе в подруги жизни, не довольствуйтесь восторженным созерцанием ее по вечерам, старайтесь видеть ее и восторгаться ею также днем, даже утром, если это возможно, прежде чем «девичье молоко» и помада Аспазии, и божественная паста Венеры, и помада граций успели создать девственную красоту, которой не существует, Аспазию, которая давно мертва, Венеру, которая чуть ли не позавидовала бы Гарпии, и граций, которые можно купить за целковый в любой косметической лавочке.

Если вы любите женщину, то старайтесь, чтобы ваша любовь была нравственной силой, светом, освещающим темные пункты ума и сердца, путеводителем по лабиринтам жизни.

Предоставьте румяна проститутками, продающих свой разврат в темных аллеях садов или в коридорах театров.

Самую лучшую краску дают красные шарики крови, а это достигается хорошей гигиеной, пребыванием и движением на свежем воздухе, умеренным трудом и разумным пользованьем жизнью.

Продление жизни и здоровья, первый источника наслаждений и счастья, служит предметом самых страстных желаний людей.

Преси

Все мы, собственно говоря, всю жизнь остаемся детьми.

Альфиери

История, мифология и поэзия волос и бороды. Проклятие Иеремии. Гигиена волос. Первый седой волос и его история. Юлия, дочь Августа. Лысина: укрепляющие средства. Борода и ногти.

Женщина без волос и мужчина без бороды – вот два несчастнейших субъекта между всеми жалующимися на свою судьбу.

Женщина может быть богата, молода и красива; она может обладать Формами Венеры и сокровищами Клеопатры, белейшими зубами, умом Сафо и тем богатством, которое дороже всех других и называется двадцатилетними возрастом; но если у нее нет волос на голове или если их имеется очень мало, то она – одно из самых жалких существ в мире.

Несчастная! Ей приходится вечно скрывать язву, которой она стыдится, и находиться в вечном страхе, чтобы об этом не узнали. С обильными волосами на голове она была бы Венерой, без них она – достойное жалости создание; имей она много волос на голове, она была бы богиней; без них она даже не женщина.

А разве мужчина, который на протяжении нескольких месяцев напрасно осматривает свое лицо в зеркале, силясь открыть первый пух на губах, и тщетно щиплет ногтями щеки, в надежде открыть на них то, чего не находит глазами, разве такой мужчина не чувствует себя несчастнейшим из людей? Несчастный! То, что для него печально, другим кажется смешным; ему приходится стыдиться того, в чем он не повинен, приходится переносить насмешливые улыбки и безжалостные взгляды длинноволосого пола. О, почему он не может отрезать несколько сантиметров волос у Евы, чтобы украсить ими свой гладкий подбородок? Имей он хоть один сантиметр волос на лице, и он был бы может быть счастливым человеком, но без них он несчастный, жалкий человек, быть может, даже совсем не человек!

Какие мы, однако, жалкие существа, если отсутствие нескольких прядей волос на голове женщины может быть достаточно, чтобы лишить ее любви; если отсутствие нескольких сантиметров волос на подбородке мужчины может быть достаточно, чтобы усомниться в его достоинстве, силе, мужественности! Никогда более ничтожной вещи не придавали большего значения и важности; никогда ни в чем не сосредоточивалось столько волшебства и могущества, как в волосе, который отделенный от тела, отбрасывается как никуда негодная дрянь; никогда в человеческой натуре не сказался больший контраст между силой и слабостью, никогда на такой малой поверхности не поместилось столько предрассудков, столько парадоксов; никогда в такой короткий промежуток времени не создалась такая история!

О, загадочный и чудодейственный волос! Сегодня ты украшаешь голову девицы, вызываешь зависть у целого поколения женщин, восторг у толпы обожателей и служишь магнитом для тысяч скрытных, но жгучих поцелуев; завтра же, упав на пол, красивый, светящийся, эластичный, как вчера, ты принадлежишь уже к изгою, к которому никто не захочет прикоснуться. Вчера – лучший алмаз в короне красоты, ты сегодня валяешься в куче навоза.

Волосы человека вполне заслуживают того, чтобы на них остановились довольно подробно, но мы должны ограничиться лишь несколькими гигиеническими и нравственными советами.

Глаза – зеркало души; на губах может сконцентрироваться столько красоты, что она в состоянии убить или спасти человека; на челе может блистать ум, делающий человека Богом; подбородок может выражать безграничную доброту и кротость; тело своими движениями может говорить нам о силе или о любви; но волос, который не говорит, не движется и который даже лишен чувства, может в сто крат увеличить всякую другую красоту и может в своих бесконечных лабиринтах скрывать столько поэзии, какую только человек в состоянии прочувствовать, а поэт создать.

Послушный тысячам капризов фантазии, подчиняясь самым смелым желаниям вкуса, он до бесконечности разнообразит эстетические комбинации черт лица, на котором создает каждый час новые красоты, делая из одного лица сто портретов и из одного вида красоты тысячу. Он – живая материя, послушно подчиняющаяся воле, вкусу, искусству каждого; и кажется, будто вдоль прядей этой материи течет волна теплоты, страсти, даже мысли, течет тихо и беспрерывно, подобно водам вечной реки.

Греция, первая и величайшая жрица прекрасного, создала целую поэзию волос. Она приписывает Гомеру и Юпитеру, Богу поэзии и Богу творчества, львиные гривы; Фебу золотистые волосы; а Венере она не дала другого покрывала, кроме ее длинных волос. Наконец и музы также обладали красивыми волосами: Kαλλιχομαι.

Две божественные вещи: сила мужчины и красота женщины получили олицетворение в волосах. Юпитер потряхивает гривой и приводит этим в трепет весь Олимп; Ахиллес в разгаре битвы дает развиваться своим густым и страшным волосам, окаймляющие лицо его огненным ореолом. Все Венеры древнего мира имели длинные волосы, и если в Риме когда-нибудь существовала лысая Венера, то это было тогда, когда римские женщины, чтобы совершить величайшую жертву для родины, сбрили свои волосы, чтобы вооружить ими самострелы для защиты Капитолия, осаждаемого галлами.

Поклонение волосам было почти божественное. Троян, лучший из римских императоров, почтя неимевший по честности характера других соперников, кроме Тита, сохранил в истории прозвище Crinitus (Волосатый), так роскошны были его волосы. Спартанцы перед сражением с большой любовью причесывались, чтобы прилично явиться в мир мертвых.

Бритье головы считалось позором. Греки брили своих рабов, подобно тому как современные цивилизованные люди метили их раскаленным железом. Римляне обязывали к плешивости побежденных и доставили этот позор галлам, бретонцам, лигурийцам. У германцев неверной жене обрезали волосы, считая это величайшим наказанием за величайшее преступление.