– Они впереди, – произнес он. – Прошли по этому туннелю. Потолок обвалился лишь частично. Взбираться и спускаться по груде камней не так уж и сложно. Идемте!

– Во имя Иисуса Христа!

– Слава Иисусу!

Эдди, вновь полный сил и уверенный в победе, повел команду дальше, по грудам камней. Грохот вокруг постепенно стихал. С потолка еще падали последние мелкие обломки, но это не грозило серьезной опасностью. Пыль оседала, и видимость мало-помалу улучшалась.

Они вышли в открытую пещеру с провалившейся в одном месте крышей. Сквозь дыру свободно проникал свежий чистый воздух. В противоположной стене чернел выход в широкий туннель.

Эдди приостановился, гадая, куда направился Антихрист, даже попросил остальных помолчать и на время выключить свет. В тишине и в темноте он ничего не услышал и не увидел, поэтому, склонив голову, прошептал:

– Господи, укажи нам дорогу. – Он включил фонарик и посмотрел туда, куда падал луч. – Идемте.

Освещая запыленный туннель впереди, они продолжили путь.

Бегей, напуганный взрывом, лежал, припав к траве. Долина и холмы до сих пор вздрагивали. Ударными волнами примяло полынь, вырвало кедры, раскидало по округе песок и гальку. Бегей не двигался и не отрывал от лица рук, пока не успокоилась земля, потом сел и осмотрелся по сторонам. Над горой поднимался громадный огненный шар на ножке из дыма, пыли и каменных обломков. Жар горячил щеки. Бегей отвернулся и услышал приглушенные ругательства Уилли Бесенти. Мгновение спустя из густой травы вынырнула голова Уилли со спутанными волосами.

– Что за чертовщина?

Тут и там медленно поднимались и все остальные. Стреноженные лошади, которых демонстранты не успели оседлать, в ужасе ржали и бились, а самые прыткие вырвались и умчались прочь.

Бегей поднялся на ноги. Палатку типи уничтожил ветер: сломанные колышки валялись на земле, на них бились лоскутки изорванной парусины. Мощной ударной волной снесло с фундамента старую факторию Накай-Рок. Бегей прищурился и стал всматриваться в темноту, гадая, в какую сторону понесся его конь Холод.

– Что это было, черт побери? – спросил Бесенти, неотрывно глядя вверх.

Огненный шар-гигант взлетел высоко над верхушками деревьев, медленно крутясь и меняя цвет на красновато-коричневый.

На краю горы, над «Изабеллой», еще совсем недавно толпились сотни, может, даже тысячи людей. Куда они подевались? Бегей предположил, что с ними произошло, и поежился. Внутри горы что-то грохотало, гремели выстрелы.

– Надо отсюда проваливать! – Он удостоверился, что все целы и невредимы, и взглянул на Марию Атситти. – Плевать, что недостает лошадей. Сядем на каждую по двое и помчимся к Полуночной тропе.

Где-то немного южнее зарычала и содрогнулась земля. В дальнем конце долины провалился кусок поросшей травой почвы. В темный ночной воздух из образовавшейся дыры вырвалось облако пыли.

– Обваливаются старые штольни, – сказал Бесенти.

Земля снова и снова вздрагивала. Тут и там, далеко и совсем близко, из горы вылетала пыль. Красно-коричневый шар, постепенно теряя яркость красок, безразлично и медленно рассеивался в высоте.

Бегей приобнял Марию за плечи:

– Назначаю тебя главной. Собирай народ и лошадей, веди их к Полуночной тропе.

– А ты?

– Я сначала найду беглецов.

– Ты что, с ума сошел?

Бегей покачал головой:

– Среди них мой Холод. Его я в жизни не брошу в беде.

Мария Атситти пристально посмотрела на него, отвернулась и крикнула остальным садиться по двое на лошадей.

– Одному тебе не справиться, – сказал Бегею Бесенти.

– Ты лучше поезжай с остальными.

– И не подумаю.

Бегей похлопал его по плечу:

– Спасибо.

Гору снова затрясло от грохота, раздавшегося на южном и восточном краях, как раз там, куда ускакали лошади. Бегей всмотрелся в залитый лунным светом пейзаж: в небе вились змеистые ленты пыли.

Обвалы. Сомнений не было – рушились старые шахты. Над «Изабеллой» клубился дым, окрашенный темно-оранжевыми языками пламени. Кошмар лишь начался со взрыва, а теперь воспламенилась вся гора. По пропахшим метаном штольням разносилась жгучая ярость природы.

Мария Атситти подошла к Бегею с лошадью.

– Такое чувство, что наступает конец света.

Бегей покачал головой:

– Может, так оно и есть. – Понизив голос до полушепота, он забормотал себе под нос слова Падающей звезды: – Aninе bichaha’oh koshdее’…

Форд очнулся во мраке под слоем каменных обломков и вдохнул воздух, пропитанный пылью и угольным газом. Голова раскалывалась от боли, в ушах звенело.

– Кейт! – выкрикнул он.

Тишина.

– Кейт!

Его охватил панический страх. Он быстро разбросал камни, выбрался на поверхность, заметил слабый свет и раскопал свой фонарик, который до сих пор работал. Посветив вокруг, Форд заметил футах в двадцати человека, наполовину заваленного камнями, и стал с трудом пробираться к нему.

Это был Хазелиус. Из его носа струился ручеек крови. Форд быстро проверил пульс.

– Грегори! – прошептал он на ухо физику. – Ты меня слышишь?

Хазелиус шевельнул рукой, раскрыл свои удивительные голубые глаза и сощурился от света.

– Что… случилось? – прохрипел он.

– Взрыв и обвал.

Хазелиус стал приходить в себя.

– А с остальными что?

– Не знаю. Я только-только вас нагнал, и тут раздался грохот…

– Как с потолка посыпалось, все и бросились кто куда. – Хазелиус посмотрел вниз. – Нога…

Форд стал расчищать обломки, завалившие Хазелиуса; ухватил за край и осторожно приподнял большой камень, что придавил левую ногу физика. Нога была странно изогнута.

– Помоги мне встать, Уайман.

– Боюсь, у тебя перелом, – ответил Форд.

– Не важно. Надо бежать дальше.

– Но на сломанной ноге…

– Помоги же, черт возьми!

Форд положил руку Хазелиуса вокруг своей шеи и поднял его. Физик пошатнулся и прислонился к нему.

– Если ты меня поддержишь, я смогу идти.

Уайман прислушался и различил сквозь отдаленный грохот приглушенные голоса и возгласы. Невероятно, но преследователи, судя по всему, продолжали путь. Или пытались отыскать выход из лабиринта.

Форд, поддерживая Хазелиуса, шаг за шагом двинулся вперед. Они шли по грудам камней, под рухнувшим потолком, пробирались по туннелям, разрушенным взрывной волной, проходили мимо помещений, доверху заваленных обломками. Остальных членов команды нигде не было видно.