Сначала Тули́н никак не может найти ни Ле среди жутких монстров, ни деда среди родителей, но потом вдруг замечает резиновую маску зомби с разрубленным черепом и вылезающими из него желтыми мозгами. Эта маска из игры «Растения против зомби» – единственное, что Ле захотелось купить в «Сигарах фараона» на Скиннергаде, куда она вчера затащила Найю. Дед поправляет маску на Ле так, чтобы мозговое вещество не свисало на шею.

– Привет, мам! Понимаешь, что это я?

– Нет, а где ты?

Тули́н оглядывается по сторонам, а когда поворачивается обратно, Ле срывает с себя маску и обнажает мокрое от пота торжествующее лицо:

– Я буду первой, когда мы пойдем в зал с тыквами.

– Круто. С удовольствием посмотрю.

– Ты останешься посмотреть?

– Конечно.

– Давай подержу мозги, а то еще в обморок грохнешься от духоты, – предлагает Аксель, отирая пот со лба девочки.

– Да ладно, дед.

Со сдвинутой на затылок маской зомби Ле подбегает к Рамазану, изображающему человеческий скелет.

– Все о’кей? – спрашивает Аксель, интересуясь, как прошел последний день Тули́н в управлении.

– Да, замечательно. Писец – всему делу венец.

Аксель собирается что-то сказать, но в этот момент классная хлопает в ладоши, призывая детей собраться возле нее.

– Отлично, мы начинаем! Дети, ко мне! – командует она задорным голосом и поворачивается к взрослым. – Прежде чем мы перейдем в зал на праздник, нам нужно закончить тему «Осень». Дети подготовили три выступления и сейчас с удовольствием продемонстрируют свои способности.

Тули́н замечает, что класс все еще украшен по-осеннему, планшетками с генеалогическим древом каждого ребенка. Она лишь раз видела выступление детей на школьном празднике. Они разыгрывали цирковое представление, и в одном из номеров ребятам в костюмах львов нужно было трижды пролезть сквозь обруч. Тогда истеричные аплодисменты родителей изрядно смутили ее.

Нынешнее представление отличается немногим. Первая группа ребятишек демонстрирует планшетки с ветками и желтыми или красными листьями. Улыбающиеся родители снимают действо на камеры мобильных телефонов. А у Тули́н красно-желтые листья еще долго будут ассоциироваться с жутким видом изуродованных тел Лауры Кьер, Анне Сайер-Лассен и Йесси Квиум. Не улучшается у нее настроение и когда следующая группа представляет собранную классом коллекцию каштановых фигурок.

Наконец наступает очередь Ле. Они с Рамазаном и еще двумя одноклассниками становятся перед кафедрой и начинают рассказывать, что каштаны можно употреблять в пищу.

– Но сперва их надо порезать на ломтики, чтобы их не разорвало в духовке. А поджаривать нужно при температуре ровно двести двадцать пять градусов, ни градусом больше, ни градусом меньше. И потом каштаны можно есть с маслом и солью, – говорит Ле чистым и ясным голосом.

Тули́н едва не валится на пол от удивления; ведь это маленькое воинственное существо никогда в жизни на интересовалось, чем мать занимается на кухне. Несколько блюд с жареными каштанами передают родителям на пробу, а классная тем временем обращается к Рамазану, видимо, забывшему свою реплику:

– Ну, Рамазан, что надо знать, если ты хочешь поесть жареных каштанов?

– Сначала надо выбрать нужный вид. Эти каштаны называются съедобными.

– Именно. Существует много разных видов каштанов, но употреблять в пищу можно только съедобные.

Рамазан кивает, берет в рот каштан и начинает звучно грызть плод. Родители его с улыбкой принимают одобрительные взгляды других взрослых. Классная рассказывает забавные подробности, как дети сами готовили предложенные родителям каштаны, но Тули́н не слушает ее. Что-то мешает ей. Она чувствует, как внутри нее нарастает тревожное ощущение, и причину его она понимает лишь в тот момент, когда родители разражаются смехом, реагируя на очередную фразу учительницы.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что есть много разных видов каштана? – Тули́н припозднилась с вопросом, теперь он звучит совсем не в тему. Учительница глядит на нее с удивлением, как и некоторые взрослые, отсмеявшиеся над рассказом классной. – Насколько я знаю, существует только два вида каштана: съедобные и те, из которых делают каштановых человечков.

– Нет, на самом деле их гораздо больше. Но сейчас Рамазану надо…

– Насколько вы в этом уверены?

– В общем-то уверена. Но теперь…

– И сколько?

– Сколько чего?

– Сколько имеется видов каштана?

Смех в классе смолкает. Взрослые переводят взгляды с учительницы на Тули́н и обратно. И даже дети притихли. Слишком уж резко прозвучал вопрос Найи, и задала она его не вежливым, как ранее, а чуть ли не инквизиторским тоном. Классная медлит с ответом и неуверенно улыбается, не понимая, с чего ей вдруг устроили экзамен.

– Всех я не знаю. Но есть несколько видов съедобных каштанов – например, европейский каштан, японский, – и есть несколько видов конского каштана, к примеру…

– А из каких каштанов делают фигурки?

– Наверное, из любых. Но самым распространенным у нас является конский каштан…

В классе повисает тишина. Взрослые смотрят на Тули́н, а она глядит на учительницу, не видя ее. Краем глаза замечает лицо Ле и думает, что у ее дочери выдался сегодня, наверное, самый черный день в жизни. Найя идет к двери. Потом она бежит через зал к выходу и слышит, что у нее за спиной начался праздник Хеллоуина.

– Если ты хочешь позвать меня еще на одну пробежку, вынужден попросить подождать до следующей недели.

Генц улыбается. Рядом с ним продолговатый спецчемоданчик с инструментами и небольшая дорожная сумка. Когда Тули́н входит в лабораторию, он как раз надевает пальто из водоотталкивающей ткани. Найя уже знает от дежурного при входе, что Генц совсем недавно вернулся с места преступления, а теперь собирается в Хернинг на конференцию криминалистов, которая проводится в Выставочном центре в субботу и воскресенье. Ей все же удалось уговорить дежурного пропустить ее к шефу. Она, правда, пыталась связаться с ним по мобильному по пути в экспертно-криминалистический отдел на такси, но дозвониться не смогла. И обрадовалась, узнав, что он у себя в резиденции, то есть в лаборатории, пусть даже и приехала она не ко времени.

– Я не об этом. Мне нужна твоя помощь.

– Может, по дороге к машине поговорим?

– Те каштановые фигурки с отпечаткам пальцев Кристине Хартунг, они к какому виду относятся?

– К какому виду чего? – Генц уже собирался выключить галогеновые лампы, но все-таки останавливается и смотрит на нее. – Что ты имеешь в виду?

Найя бегом поднималась по лестнице и все еще не может перевести дыхание: