На полу лежало несколько больших ковров из толстой шерсти с темно-синими и красными узорами. Мебель состояла из дивана, обтянутого красным шелком, на котором громоздилась большая гора многоцветных шелковых подушек, нескольких столиков из черного дерева, инкрустированных перламутром и медью и отполированных до ярко-золотистого блеска, и медных ламп со стеклами рубинового цвета.

В спальне, меньшей по размеру, стояла огромная кровать, завешенная красными шелковыми пологами, которые колыхались под легким ветерком. Из открытых окон открывался все тот же захватывающий вид. В спальне стояли сундуки, обитые кожей и медью, наполненные всевозможной иноземной одеждой.

— Кому все это принадлежит? — вслух поинтересовалась Валентина.

— Это для вас, миледи, — ответила Нельда. — Леди Сараи показала мне их, когда привела меня сюда. Она сказала, что старуха думает, что, может быть, вам захочется носить местную одежду, пока вы здесь. В этих одеждах вы сможете выходить в город с сопровождающими, конечно. — Там даже есть одежда и для меня! О! Леди Сараи сказала, что бани дальше, в конце коридора, и что банщицы всегда там.

— Где джентльмены? — спросила Валентина.

— Они на мужской половине в другой части дома, так сказала мне леди Сараи. Это кажется очень смешным, миледи, но здесь существует такой обычай.

Валентина засмеялась.

— Я согласна с тобой. Нельда, — сказала она, — но если так здесь принято, то мы должны подчиниться на то короткое время, пока находимся в Стамбуле. Теперь я хотела бы вымыться, и тебе тоже надо это сделать. Давай пойдем и поищем бани.

В конце коридора улыбающаяся служанка открыла двойные двери в бани, стены которых были выложены мрамором. Двух молодых женщин приветствовали веселые служанки, тела которых были едва прикрыты одеждой. Они, к огромному смущению Нельды, помогли им раздеться.

— Они же не собираются снимать с меня всю одежду, миледи, правда?

— Это они и делают. Нельда. Ты не сможешь вымыться как следует, пока не разденешься полностью, — ответила ей хозяйка.

— Но я никогда не раздевалась догола! — взвыла Нельда. — Дома мы купаемся в сорочках! Я знаю, что вы так не делаете, миледи, но в нашем доме мы очень стеснительны.

— Ты не можешь мыться в сорочке, — сказала сурово Валентина. — Кроме того, здесь принято мыться голыми, и разве мы не договорились, что будем следовать местным обычаям, Нельда?

Нельда бросила несчастный взгляд на хозяйку, но позволила служительницам Кира снять с себя всю одежду. К сожалению, одна из служанок, молодая девушка, бросила взгляд на треугольник светло-коричневых завитков между плотно сжатыми бедрами Нельды и, показав руками на него, хихикнула. Нельда стала пунцово-красной и прикрылась рукой.

— Почему у вашей служанки есть волосы на бугорке Венеры? — спросила одна из служанок у Валентины. — У вас их нет.

— В моей стране, — вежливо объяснила Валентина, — только знатные и благородные дамы выщипывают волосы с лобков. Большинство женщин так не делают.

Служанка кивнула.

— Ваши обычаи очень странные, госпожа, — сказала она, и Валентина плотно сжала губы, чтобы не хихикнуть при словах женщины, и перевела их Нельде, которая плохо понимала по-турецки.

Нельда забыла про смущение и разозлилась.

— Английские обычаи странные? — сказала она. — Ну, первый раз слышу, миледи! Мыться голой на глазах у людей — вот что я называю странным!

Хохот Валентины раскатился по бане.

— Твоя мама никогда не поверит в это, я знаю! — сказала она, предвосхищая обязательные следующие слова Нельды.

Их облили теплой водой, с их кожи была тщательно соскоблена грязь, потом их ополоснули снова. Обе женщины стояли в больших, отдельных мраморных тазах, вделанных в мраморный пол. Каждый таз имел золотой сток. Служанки начали натирать их душистым, пахнущим цветами мылом, используя куски материи и морские губки, пока они полностью не покрылись мыльной пеной. Последовало еще одно ополаскивание теплой водой.

— Пожалуйста, сейчас пройдите в баню и присоединитесь к остальным, — сказала старшая женщина.

— Я думала, что мы уже в бане, — сказала Нельда, когда хозяйка перевела ей сказанное.

— В этой внешней комнате мы мылись, чтобы потом можно было пройти в бассейн отмокать. Нельда покачала головой.

— Ну и ну!

Валентина улыбнулась. Она решила не говорить ей, что банщицы предложили ей избавить Нельду от волос. Но Валентина убедила их, что в таком случае Нельду будет считать странной ее собственная семья.

Они вошли в главную часть бани, и Нельда испытала еще один шок, потому что комната была полна женщин и детей.

— Идите к нам! — окликнула Валентину Сараи. — Другие женщины очень хотят познакомиться с вами. — Знаком руки она пригласила Валентину в бассейн.

— Боже, спаси меня! — пробормотала Нельда. — Вся эта нагота действительно вещь греховная.

Валентина одернула свою служанку суровым взглядом, потом вошла в теплую, ароматизированную воду и присоединилась к остальным. Нельда, которая боялась воды, осталась стоять в углу бассейна. Валентина подошла к Сараи Кира и группе женщин.

— По местному обычаю, наши семьи живут вместе, госпожа Валентина, — сказала Сараи. — Когда семья только начинала богатеть, сыновья уезжали из Стамбула по разным странам Европы, чтобы развивать дело. Только старший сын Эстер, Соломон, оставался в Стамбуле. Его сыновья, за исключением Илии, отца моего Симона, также уехали в дальние края, чтобы упрочить влияние семьи. В поколении моего мужа все сыновья семьи остались в Стамбуле и совместно ведут дело, потому что на Западе наша семья уже хорошо устроена. Мы все живем здесь в этом доме с нашими детьми. Я хочу представить вам жен братьев моего мужа. Это Руфь — жена Ашера, Шоханна — жена Каина, Хагар — жена Давида и Сабра — жена Льва.

Женщины обменялись приветствиями. Валентина была очарована компанией красивых, молодых женщин. Она вскоре узнала, что Сараи на два года старше ее, тогда как Руфь, у которой были светло-каштановые волосы и янтарные глаза, была ровесницей Валентины. Шоханне исполнилось восемнадцать, кожа у нее была как у лилии, и резко контрастировала с ее черными, как смоль, волосами и черными глазами. У Хагары и Сабры, которые были сестрами пятнадцати и четырнадцати лет, были золотисто-каштановые волосы и озорные голубые глаза. Сабра была замужем всего три месяца.

Кроме женщин, в бассейне было еще несколько маленьких детей. Старшие сыновья Сараи считались слишком большими (им было восемь и пять лет), чтобы находиться вместе с женщинами в бассейне, это же относилось и к семилетнему сыну Руфи. Но дочь Сараи, которой было три года, и дочери Руфи, которым было пять, три и полтора года, сыновья-близнецы Шоханны, которым было по два года, играли под бдительным надзором нескольких нянек, пока их матери сплетничали со своей английской гостьей.