— Ну тогда давай спросим того, кто лучше всех знает ситуацию, — отпустил Антона Тасманов и с вызовом оглядел его. — Поедем к моему отцу и хорошенько потрясем. Потом сгоняем в магазин, купим алкоголь и нажремся, как в старые добрые времена.

— Ты же не пьешь, — прищурился Канарейкин. — Тогда Лисе надо звонить, иначе обидится.

— Не пью, — согласился Марк и подошел к зонту, чтобы поднять. — Но у меня сегодня на редкость лирическое настроение. Мне нужен набор дерьмовых песен в караоке, лучшие друзья и философские разговоры на кухне с дымом сигарет.

— Да ты романтик.

— Рот закрой, — ткнул в Антона зонтом Марк. — Позвонишь Лисе из машины. Скажешь, что мы вечером идем пьянствовать. Пусть у жены отпрашивается, подкаблучник. Чего встал? — недовольно цыкнул Тасманов, будучи уже у машины, и нетерпеливо покосился на застывшего Канарейкина.

— Ищу скрытую камеру или портал в иную реальность, откуда пришел этот незнакомый мне Марк…

— О, маменькина размазня достала свой справочник с шутками для чайников?

— А нет, все нормально. Ты по-прежнему эгоистичная скотина без намека на тактичность.

— Папеньке поплачься, — усмехнулся Марк, дождавшись, пока ремень отрегулируется сам.

— Лучше дождусь момента, когда сестра выбьет из тебя хотя бы одного спиногрыза, — радостно оповестил его Антон и заметил, как Тасманов скривился. — Видеть твою кислую рожу каждый день — настоящее наслаждение!

— Почему вы помешаны на этих червяках? Они же неразумные, — Рита поприветствовала их, но Канарейкин все-таки не удержался и вздрогнул.

— Посмотри с другой стороны. Настя будет занята и ей будет некогда творить глупости.

На этот раз Тасманов по-настоящему задумался.

— Хм, хорошая мысль.

— Вот.

— Но ты все равно тупой кретин, — улыбнулся Марк, и Антон закатил глаза.

— Ненавижу тебя.

— Абсолютно взаимно.

Глава 38. Клятва

Всю территорию колонии общего режима окружал силовой щит такой мощности, что пробить его обычным оружием не представлялось реальным. Несколько вышек с воздуха патрулировались боевыми дронами, здание общежития отдельно стояло в стороне — ближе к рабочим цехам. Именно там заключенные трудились на благо страны, шили пододеяльники, готовили в столовых для других работников колонии и занимались творчеством. Например, делали забавные игрушки из биоразлагаемого пластика.

— Уверяю вас, Марк Ярославович, ваш отец находится в самых лучших условиях, — твердил начальник колонии, Юрий Семенович Скопенко.

На погонах темно-синего пиджака сияли три больших звезды, которые полковник с радостью демонстрировал гостям. Подобная честь оказывалась не каждому человеку, пришедшему навестить родственника. Исключения составляли те, кто в личном списке Юрия Семеновича значился под значком «Важные связи». Ведь такие люди, как Марк Тасманов, о чьей связи с главным прокурором страны не судачил только ленивый, вполне мог расширить уровень возможностей.

К тому же пришел он не один, а с младшим сыном бывшего депутата — Павла Канарейкина. Скандал не скандал, а человек не последний в городе. Да и сам Скопенко собирался голосовать за него на выборах.

Как шутили его коллеги: «Лучше нажравшийся бизнесмен у власти, чем голодный чиновник в госбюджете».

 — А там у нас пульт управления всей тюрьмой, — Юрий Семенович показал на одноэтажное здание из желтого кирпича.

Отличить от остальных однотипных построек дом было легко: рядом раскинулись клумбы, парочка кустов жасмина, а вокруг постоянно бродили охранники с оружием. Неплохая охрана, если не считать боевых дронов и трех андроидов. Они сканировали каждый метр территории и отслеживали передвижение заключенных из общежития к цехам и обратно. Таким образом любая попытка побега пресекалась на корню. Тем более, что каждого сотрудника на въезде заставляли проходить проверку биометрических данных, а посетители трижды проходили специальные арки.

Ни оружия, ни жвачку без ведома охраны не пронести.

— Они у вас рисуют, что ли? — озадачился Антон, разглядывая стенд с «домашним» творчеством заключенных.

Рисунки, фотографии, деревянные игрушки — все выставили на всеобщее обозрение в холле. Рядом с целой серией черно-белых снимков высокого качества замер Марк, явно узнав руку отца. Люди на фото — все те же заключенные, охранники и простые гражданские. Ничего особенного в лицах, но достаточно одного взгляда, чтобы реальность переставала существовать.

— И рисуют, и поют, и театр у нас есть, — гордо ответил Юрий Семенович и расправил широкие плечи. — Даже зал для йоги. Кстати, по совету вашего отца сделали, — понизив интонацию, добавил он, обратившись к Марку.

— Нисколько в нем не сомневался, — коротко усмехнулся Тасманов, а Антон вскинул брови и покачал головой.

В его тюрьме ничего подобного не было. Никому в голову бы не пришло устроить тренажерный зал или йоготерапию для «сохранения ментального здоровья заключенных». Кровать в бараке, один душ и унитаз на двадцать человек — вот и все удобства. А здесь комната на два человека, ортопедические матрасы, никаких общих душевых. Соседей подбирали в соответствии с заключением психолога на совместимость характеров, туалетные принадлежности выдавали как в гостинице.

Почти курорт, если не считать жесткого контроля за преступниками и нано-ботов со съемкой двадцать четыре часа в режиме реального времени. А прогулки ограничивались участком земли в несколько соток под постоянным надзором. Никаких драк или конфликтов, иначе можно лишиться редких выходов на свежий воздух. Скажешь не то — карцер, попытаешься сбежать — отправят в строгий режим.

Иллюзия свободы — ничего больше.

Через длинный светлый коридор с французскими окнами они попали в общежитие. Пришлось еще трижды пройти проверку. Два охранника с биолокационными металлоискателями проводили Марка и Антона до двойных дверей, одновременно коснувшись нано-ключом электронных замков по обеим сторонам стены. Оставалось внести специальный код на высветившейся панели, что Юрий Семенович и сделал. Так торжественно, словно перерезал красную ленту.

— Прошу, — он кивнул охранникам и улыбнулся. — Марк Ярославович сейчас в зале для йоги. Я провожу вас, а после отведу в комнату для свиданий.

— Звучит так, будто нас ждет любовная встреча, — буркнул Татошка и ойкнул, когда Марк пихнул его локтем вбок.

Юрий Семенович только головой покачал, но отвечать на выпад не стал. В конце концов, шутка и правда вышла забавной.

Ярослава Марсельевича Тасманова они увидели уже в зале, где под сводами высокого потолка завис бумажный журавль. Что он там делал, не смог объяснить даже начальник колонии. Лишь пролепетал насчет создания правильной атмосферы для раскрытия каких-то там чакр. Все