Вообще-то в этот день было не холодно, за работой женщины даже вспотели, но теперь, когда они перестали махать лопатами, в мокрой одежде их пробирала дрожь. Кэт очень хотелось снять с себя платье и как-то высушить его. Ради этого она готова была даже воспользоваться гостеприимством какой-нибудь набожной деревенской семьи. Может быть, старших Брандманнов. А вдруг в их доме горит очаг? Или ей стоит пойти к Элсбет? Дом Ланге стоял довольно высоко на склоне, там сейчас, наверное, сухо. Ида должна согласиться на это.

Однако Ида в ужасе покачала головой, когда Кэт высказала свою мысль.

– Только не это! – замахала она руками. – Если пойдем к моему отцу, нам придется самим разжигать очаг. И готовить потом на всю семью. Или ты действительно думаешь, что Элсбет с этим справится?

Ида и Кэт сегодня неоднократно видели Элсбет и Франца: оба возили мешки. Скорее всего, дети до смерти устали. При мысли об этом Ида снова почувствовала себя виноватой.

– Может быть, мы действительно должны им помочь. Ей так тяжело, она…

– Пусть твой отец ей помогает! – строго заявила Кэт. – Ты не можешь взваливать на себя всю работу!

Девушка пришла в ужас при мысли о том, что придется носить дрова и, хуже того, слушать молитвы Ланге, причитания Элсбет и рев Франца. Вообще-то девочка ей нравилась, она понимала ее тревоги. Но сегодня она слишком устала.

– Сейчас они все равно в церкви, – наконец произнесла Ида. – Благодарственная молитва, которую читает мой отец. Разве ты не слышишь, как они поют?

Кэт не поверила ей, но, прислушавшись, отгородившись от воя ветра и по-прежнему довольно сильного шума реки, она наконец различила негромкие звуки церковного пения: многоголосое звучание доносилось из почти готовой церкви Санкт-Паулидорфа.

– А почему мы не там? – поинтересовалась Кэт и, вздохнув, снова набросила на плечи мокрую шаль, готовясь выйти из дома.

Ей хотелось покончить с этим как можно скорее и избежать похода в церковь. О горячей еде, судя по всему, придется забыть. Но в хижине за миссионерской станцией хотя бы сухо.

– Оттфрид не понял, что нужно идти туда! – сказала Ида и лукаво улыбнулась синими от холода губами. – Или торопился к своему виски. Может быть, он придумает какую-нибудь отговорку. Его друзья тоже, наверное, увильнули. Скорее всего, скажут, что складывали мешки с землей.

Кэт удивленно покосилась на подругу. Для покорной Иды настолько резкие слова были равносильны открытому мятежу. Она улыбнулась.

– Значит, мы тоже увиливаем? – решила она поддразнить подругу. – Ида Брандманн прогуливает молитвенное собрание? Разве это богоугодное дело?

Она ужасно удивилась, когда Ида вдруг сердито сверкнула глазами.

– Мне совершенно все равно, богоугодное ли это дело! – вырвалось у молодой женщины. – Господу мы безразличны, мы должны сами о себе заботиться! И я при всем желании не могу придумать, за что мне Его сегодня благодарить! Третье наводнение за полгода. Неужели может быть хуже?

Кэт вполне представляла себе, как ответить на это, но промолчала. Она набросила на плечи дрожащей от холода Иды одеяло, а когда молодая женщина разрыдалась, обняла ее за плечи, позволила немного поплакать, а затем осторожно подтолкнула подругу к двери:

– Пойдем. Нам нужно высохнуть, здесь оставаться нельзя.

Кэт на миг задумалась, не растопить ли печь в этом доме. На улице было влажно, поднялся туман, а она устала до смерти. А еще нужно идти добрых полмили до миссионерской станции – это казалось ей неразрешимой задачей. Взглянув на влажные поленья и стоящие по всему дому лужи, она решила ничего не делать. Одежда промокла, им ни за что не согреться. Кроме того, на душе тяжким грузом лежала тревога за животных. Об Охотнике можно было не беспокоиться, он так просто не потеряется. Но что насчет лошадей? И Берты?

– Наверное, мы сможем подоить корову, – принялась рассуждать вслух Ида, когда женщины тащились по грязной дороге к миссионерской станции. Идти по ней было практически невозможно, кроме того, колеса тележек оставили в ней глубокие борозды, в которые девушки постоянно проваливались в темноте. – Тогда у нас будет хотя бы теплое молоко.

– Надеюсь, нам не придется кормить еще и корову, – проворчала Кэт.

Когда они наконец добрались до расположенных за станцией загонов, опасения ее оправдались. В миссионерском доме никого не было, пасторы наверняка ушли на молитвенное собрание в церковь. Но в окно они видели, что в камине весело потрескивает огонь. Духовники вернутся в тепло…

А Иду и Кэт встретило недовольное мычание обеих коров – Берту не покормили, не подоили, зато привели компанию. Ида узнала Эмму, корову, за которой ухаживали ее соседи. Судя по всему, Эльфрида Буше или ее муж отвели животное в безопасное место, а затем ринулись на битву со стихиями, пытаясь спасти свой дом.

– Их действительно не кормили. – Ида вздохнула, с недовольным видом схватила вилы и насыпала животным сена в загон, несмотря на всю свою усталость. Охотник снова радостно запрыгал вокруг нее, он ждал хозяйку рядом с лошадьми. – А ведь Оттфрид и другие мужчины приходили сюда. И миссионеры были весь день неподалеку.

– Одни пьют виски, а другие молятся, – разозлилась Кэт, которая кормила голодных лошадей. – Конечно же, это намного важнее! И где, интересно, третья корова?

Ида, которая уже вылила из одного из ведер воду и принялась доить Берту, пожала плечами.

– Была у Шибов, – ответила она, а затем подняла на Кэт испуганный взгляд. – О господи, нет… рухнувший дом! Надеюсь, они выпустили несчастное животное, прежде чем бросили его!

Кэт резко выдохнула:

– Если да, то корова завтра где-нибудь найдется. А если нет…

– Тогда она утонула, – с горечью в голосе произнесла Ида. – Или погибла под обломками. Большое спасибо, милостивый Господи!

И она резким движением убрала с лица слипшиеся пряди волос. Глаза у Иды ввалились, она выглядела изможденной и обессилевшей. Кэт была уверена, что сама выглядит не лучше. Им нужно было как можно скорее найти сухое и теплое место.

– Думаю, нам будет достаточно этого молока. – Кэт махнула рукой в сторону полного ведра. Ида только что взяла второе. – Пойдем, нам пора идти!

Но Ида печально покачала головой.

– Если мы не выдоим коров досуха, у них начнется воспаление вымени, – вздохнув, ответила она. – А последнее, что нам сейчас нужно, это больной скот.

Когда женщины наконец добрались до хижины молодых Брандманнов и, вздохнув с облегчением, закрыли за собой дверь, было уже темно, хоть глаз выколи. Холодная, но хотя бы сухая комната показалась им просто раем. Особенно обрадовались они, когда нашли спички и свечу, в отблесках пламени которой увидели охапку дров рядом с камином.

– Мы же сможем легко разжечь его! – возликовала Ида. – И тогда мы согреемся. Ох, жду не дождусь, когда можно будет снять с себя мокрую одежду!