litbaza книги онлайнРазная литератураФилософы от мира сего - Роберт Луис Хайлбронер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 105
Перейти на страницу:
социализм и демократия», и наше представление о том, как работает система, сильно изменилось.

Книга начинается с Маркса. Увлеченный прежде всего собой, Шумпетер, как ни странно, в интеллектуальной жизни воевал не за себя, а против других. Первой мишенью был Кейнс: обладатель системы взглядов, противоположной шумпетеровской, он к тому же привлекал к себе внимание и наслаждался восхищением всего мира, тогда как нашему герою приходилось довольствоваться признанием в университетских кругах. Что совсем на него не похоже, Шумпетер так и не удосужился отдать Кейнсу должное. Когда появилась «Общая теория…», в своей рецензии он всячески расшаркивался перед ее автором («одним из самых выдающихся людей, обративших внимание на экономические проблемы»), но повел себя крайне недостойно и, кажется, глупо по отношению к самой книге («чем меньше о ней будет сказано, тем лучше»[274]).

Главным противником Шумпетера на интеллектуальном фронте был вовсе не Кейнс, а Маркс. Шумпетер изучал его в студенческие годы и обсуждал с наиболее талантливыми молодыми марксистами вроде Рудольфа Гильфердинга и Отто Бауэра. Он лучше какого-либо другого западного экономиста был знаком с существовавшим тогда корпусом работ Маркса (большинство трудов Мавра достигли англо-американского мира лишь в пятидесятых годах). В Гарварде он охотно пускался в дискуссии о Марксе с младшими коллегами и, вообще говоря, относился к тому объективнее, чем к Кейнсу! Поэтому вряд ли стоит удивляться, что «Капитализм, социализм и демократия» начинается именно с Маркса как единственного достойного интеллектуального оппонента.

«Маркс – пророк», «Маркс – социолог», «Маркс – экономист», «Маркс – учитель» – таковы названия первых четырех глав книги. Уже начинает становиться ясным, в чем экономисты согласятся, а по поводу чего разойдутся в своих мнениях. Для Маркса определяющими качествами капитализма были диалектическое преобразование и порождаемое самой системой неравновесие. Конечно, Шумпетер не мог с этим не согласиться, ведь именно Марксова концепция развития капитализма лежала в основе его собственных взглядов. При этом Маркс в качестве главной причины подобной динамики называет противостояние рабочего класса классу собственников – противостояние, которое вызывает непрерывное уменьшение прибавочной стоимости, а значит, заставляет всех капиталистов, а не только первопроходцев, защищать свою прибыль с помощью сберегающих труд инноваций.

Вот тут Шумпетер вынужден не согласиться со своим предшественником. Он предлагает нам иной взгляд на проблему, где центральное место занимает «буржуазный» аспект капитализма, а не его более дикие, хищнические свойства. По Шумпетеру, этим буржуазным компонентом был рациональный, любящий жизнь капиталист, казавшийся ему прямой противоположностью хамоватого, помышлявшего лишь о славе воина. «Эволюцию буржуазного образа жизни, – писал он, – можно легко и с пользой проследить на примере возникновения пиджачного костюма».[275] Подобную ремарку вполне можно было обнаружить у Веблена. Таким образом, по мнению Шумпетера, капитализм обязан своей подвижностью не главному действующему лицу – буржуазному капиталисту, а чужаку, выскочке-предпринимателю. Тот же Веблен или Маркс вряд ли углядели бы здесь различие, но оно является ключевым для шумпетеровского анализа системы.

Мы не будем подробно останавливаться на других расхождениях с Марксом. Возможно, Шумпетер не осознавал истинной силы своего противника, но, по всей видимости, понимал, что перед ним интеллект гигантских масштабов, с которым следует бороться – и побеждать – по предложенным им же правилам. Именно этим он и решил заняться. Уже на следующей за главой «Маркс – учитель» странице нас встречает вопрос: «Может ли капитализм выжить?» Ответ вызывает удвоенное потрясение: «Нет, не думаю».

Но если капитализм и правда обречен, то уж точно не по выдвинутым Марксом причинам. А значит, нас ожидает блистательное описание того, что сам Шумпетер называл «убедительным капитализмом». Что такое убедительный капитализм? Он напоминает разумное воплощение того сценария, который впервые написал Кейнс, сценария непрерывного роста на протяжении ста лет. Шумпетер предстает перед нами во всей красе. Опасения пессимистов по поводу исчерпания инвестиционных возможностей отодвигаются в сторону легким движением руки: завоевание воздуха, утверждает он, по масштабам не будет уступать завоеванию Индии. Обеспокоенность других экономистов распространением неповоротливых монополий точно так же поднимается на смех: Шумпетер сравнивает процесс появления инноваций с «неутихающим ветром творческого разрушения», причем главными новаторами являются сами «монополии». Все готово к появлению прямого опровержения суждений Маркса. Убедительный капитализм представляет собой реалистичную модель экономической системы, вовлеченной в процесс постоянного и гарантирующего свое продолжение роста.

Пришло время коснуться присущих Шумпетеру противоречий: даже если капитализм успешен с экономической точки зрения, о социологической его составляющей такого сказать нельзя. Возможность подобного расхождения возникает по той причине, что экономическая основа капитализма, как мы знаем, приводит к появлению собственной идеологической надстройки – разумной, а не романтической, критической, а не героической, подходящей людям в пиджаках, а не в доспехах. Именно капиталистический образ мыслей, капиталистическая ментальность в конечном счете и приводят к обрушению системы:

Капитализм порождает нормы интеллектуальной критики, которые после ликвидации морального авторитета большинства институтов обращаются в конечном счете против него самого. Буржуа неожиданно замечает, что рационалистическая установка не заканчивается на титулах королей и пап, а с такой же силой атакует частную собственность и всю систему буржуазных ценностей.[276]

Так великая предпринимательская авантюра подходит к концу, но вовсе не из-за волнений рабочего класса или неспособности системы противостоять усугубляющейся череде кризисов, а просто потому, что изменилась атмосфера вокруг. Все меньше значат личность и сила характера; на первый план выходят бюрократы и управленцы. Даже инновация оказывается загнанной в рамки повседневности и низводится до простой привычки. Буржуазная семья, этот великий приводной ремень капиталистических ценностей, подхватывает вирус рационализма. Буржуазия как класс теряет веру в себя. И хотя на первый взгляд кажется, что все в порядке, «глубоко внутри развивается тенденция перехода к другой цивилизации».[277]

Опять переворачиваем страницу: «Жизнеспособен ли социализм? Конечно да».[278] Речь идет о социализме шумпетеровского толка: добродетельной, бюрократической плановой экономике. Мы бегло обсудим ее позже. Обратите внимание на силу аргументации Шумпетера: он победил Маркса на его территории. Казалось бы, он сдается на милость противника в ключевом вопросе о жизнеспособности капитализма. Но поражение моментально становится победой, стоит Шумпетеру продемонстрировать или, по крайней мере, предположить, что капитализм уступит место социализму вовсе не по тем причинам, что назывались Марксом, а по тем, что выдвинул он сам! Марксу отданы все возможные почести, но последнее слово остается за Шумпетером.

Действительно ли это так? Вопрос крайне важный: на кону не только адекватная оценка вклада Шумпетера, но и прогноз относительно будущего системы, жителями которой мы являемся.

Первые ощущения – слепое обожание, замешенное на раздражении. Шумпетер не может удержаться от позерства, идет ли речь о

1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?