Он наклонился и поднял Гвинет с пола. Она висела у него в руках, словно тряпичная кукла.

Как трудно ему было не дотронуться до нее ласково, не встряхнуть ее, чтобы убедиться, что на самом деле она жива. Она была так похожа на мертвую! Он снял свой плащ с великолепной меховой подкладкой и завернул Гвинет в него так, чтобы ее лицо было закрыто. Ему надо было торопиться, чтобы появиться в точно рассчитанный момент.

— Никому не нужно знать, что их обманули, — заявил он, выпрямляясь со своей ношей в руках. — Преподобный отец, идите впереди.

Они вернулись на первый этаж разрушенной крепости, а затем вышли на солнечный свет. Гевин и остальные солдаты Рована сразу же подъехали к ним на конях.

— Значит, она мертва? — спросил Гевин так, словно был очень этим доволен.

Но пока он говорил, солдаты окружили Рована, загородив его своими лошадьми.

— Люди ждут, — беспокойно напомнил преподобный Мартин.

— Пусть подождут. Я не стану зря губить в огне хороший плащ, — проворчал Рован и приказал: — Гевин, дай мне одеяло. Мы не можем позволить зрителям увидеть ее лицо, иначе они поймут, что смерть уже призвала ее.

Они двигались быстро и с выработанной тренировками ловкостью. Рован, отвлекая внимание священника, красиво взмахнул плащом в воздухе, когда заменял его грубым шерстяным одеялом.

Затем, не обращая внимания на остальных, спешившихся следом за ним, он быстро, широкими шагами прошел к помосту. Толпа поняла, что настало время казни, и бросилась туда же.

Тут возникло неудобное для Рована обстоятельство: охранник, которому была поручена роль палача, взобрался на помост и стал помогать ему укладывать тело.

— Зажигай скорей, пока кто-нибудь не возмутился, что они не могут видеть ее лицо! — потребовал Рован.

— Да, — согласился тот и огляделся вокруг так, будто вдруг понял, что возможен протест и тогда вся тяжесть возмущения обрушится на него.

Он быстро зажег огонь, и от сырых прутьев пошел такой густой черный дым, что зрители, стоявшие ближе всех, начали кашлять.

— Подождите! — гневно крикнул священник. — Я еще не произнес слова!

— Смотрите! Ведьма горит! Вот наказание, которого по справедливости заслуживают те, кто служит Сатане! — крикнул Рован.

Произнося эти слова, он увидел, как вверх по склону холма мчится группа всадников. Впереди них были Фергус Макайви и рядом с ним молодой лорд Майкл.

— Рован Лохревен! — удивленно и растерянно воскликнул Фергус, натягивая поводья своего коня: животное, которому не нравился огонь и запах дыма, высоко поднялось на дыбы. — И ты не останавливаешь это!

Одна бровь Рована изогнулась.

— Остановить? Я сам бросил эту леди в огонь!

Подробней говорить об этом он не рискнул и только посмотрел на Фергуса с презрением.

— Дело сделано! — сказал он коротко и пошел прочь от костра через толпу.

Его ждал только Гевин, державший под уздцы Стикса. Как раз в тот момент, когда сам Гевин прыгнул на своего коня, воздух наполнил зловонный запах горящего тела.

Рован взглянул назад и увидел, как Фергус и Майкл Макайви внимательно смотрят на огонь.

— Вы не можете убить их! Не здесь и не сейчас, — предупредил его Гевин.

— Да.

И Рован ударил коленом Стикса.

Он и Гевин спустились с холма и быстро проехали через город. Они мчались без отдыха, пока не доехали до деревни, где их ждали Финнан и аптекарь.

— Отнесите ее в спальню, — сказал аптекарь, худощавый мужчина по имени Сэмуэл Макхет.

Несмотря на то что они, казалось, нашли уголок, где люди были честными и справедливыми, Рован из осторожности раскутал Гвинет лишь после того, как они поднялись по лестнице и закрыли за собой дверь.

— Она жива? Ради бога, скажи мне, что она жива! — вне себя крикнул он аптекарю.

Тот нащупал у Гвинет пульс, приложил ухо к ее груди, медленно улыбнулся, выпрямился и произнес:

— Да, она еще долго будет спать, может быть, целых три дня, но она жива.

Финнан, который пришел вместе с ними, глубоко вздохнул от радости.

— Добрая старушка Эми Макги была бы горда, что совершила такое благородное дело — отдала свое безжизненное тело, чтобы спасти такую, как эта несчастная, невинно пострадавшая леди.

— Жаль, Эми никогда не узнает, как я ей благодарен, — пробормотал Рован.

— Прочитайте несколько молитв за ее душу, дорогой лорд Рован.

— Так я и сделаю, — пообещал он Финнану.

— Нам нужно как можно скорее уехать отсюда, — предупредил Рована Гевин.

— Да, — согласился Рован, повернулся к двум своим помощникам и сунул каждому в руки несколько золотых монет.

Вот ирония: на этих монетах была изображена королева.

— Ну, я не говорил, что нам не нужны деньги за богоугодное дело, — сказал Финнан.

— Нет, дорогой друг, ты этого не говорил. Окажи мне милость и прими этот маленький знак моей благодарности за то, что ты вернул мне все, что важно для меня в жизни.

— Вот как! Так вы не только воин, но и поэт! — весело усмехнулся Финнан.

После этого Рован поднял на руки и прижал к себе драгоценную ношу — свою жену, которую теперь бережно накрыли льняной простыней, и поспешно спустился по лестнице. Лошади уже были напоены, солдаты сидели в седлах и были готовы отправиться в путь.

— Грэм! — вдруг раздался громкий голос с другой стороны тропы.

Рован повернул Стикса и увидел тоже сидевшего в седле Фергуса Макайви, который готов был помчаться на него и уже выхватил из ножен меч.

— Ты сыграл с нами какую-то шутку и обманул нас, но ты не уйдешь отсюда так легко! — заявил Фергус.

— Осторожно, — предупредил Рована Гевин.

Но Рован больше не мог быть осторожным. Он передал свою легкую ношу — свою жену — в руки Гевина, издал яростный боевой клич и погнал коня по поросшему травой полю. Фергус помчался навстречу, и его меч сверкал под лучами солнца.

Они встретились. Мечи ударили один о другой, но ни один из противников не был выбит из седла. Они продолжали сражаться, и каждый отбивал все удары противника.

Наконец Рован мощнейшим ударом сумел сбросить Фергуса с коня, а потом сам спрыгнул со Стикса и швырнул своему врагу меч, который тот, падая, выронил из рук.

Фергус схватил свое оружие, вскочил на ноги и с полным ненависти криком бросился вперед. Неумение сдерживать чувства погубило его. Ровану было достаточно отклониться в сторону и позволить, чтобы противник налетел на него. Когда Фергус пытался нанести ему удар прямо в сердце, Рован сделал шаг в сторону и обрушил свой меч на его шею.

В то мгновение, когда Фергус падал, раздался предупреждающий крик Гевина.