Пока они были в баре, на город накатил туман. Мигающие огни и всплески неонового света на заведениях Тендерлойна смягчила мутная пелена — казалось, что каждый кубический сантиметр ночного воздуха наполнен странным светом, напоминающим северное сияние. В наступившей темноте эти неряшливые улицы манили к себе, но это могло подействовать только на того, кто не видел их при дневном свете.

Эйнштейн терпеливо ждал их возвращения.

— Мы так и не смогли переделать тебя в пуделя, — сказала Нора, защелкивая ремень безопасности. — Но о себе мы позаботились. Разреши представиться: Сэм Хайатт и Нора Эймс.

Ретривер положил морду на спинку переднего сиденья, посмотрел на нее, затем на Тревиса и фыркнул, давая понять, что разыграть его не удастся: он прекрасно знает, кто они на самом деле.

Обращаясь к Тревису, Нора сказала:

— Это в группе «Дельта» ты… узнал, что существуют такие места, как «Хот Типс», и люди типа Ван Дайна? Когда террористы проникают в страну, они таким же способом добывают себе документы?

— Да, некоторые идут к Ван Дайнам, но обычно это происходит не так. Большинство террористов получают документы от Советов. Ван Дайн обслуживает в основном незаконных иммигрантов, не бедных, конечно, а также преступников, скрывающихся от ареста.

Пока он заводил мотор, Нора сказала:

— Но если ты смог найти Ван Дайна, то, наверное, люди, которые нас ищут, тоже выйдут на него.

— Наверное. Это займет у них много времени, но, вероятно, они смогут его разыскать в конце концов.

— Тогда они все узнают о наших новых личностях.

— Не узнают, — сказал Тревис, включая обогреватель стекол и «дворники». — Ван Дайн не держит архивов. Он не хочет, чтобы против него были доказательства. Если даже его найдут и устроят обыск в заведении, на компьютерах ничего не окажется, кроме бухгалтерских счетов бара.

Пока они ехали через город в направлении моста «Золотые Ворота», Нора зачарованно смотрела на пешеходов и автомобилистов, даже когда они покинули Тендерлойн. «Интересно, — спрашивала она себя, — сколько людей живет под настоящими именами и сколько является оборотнями, такими, как я с Тревисом?»

— Меньше чем за три часа нас переделали в совершенно других людей, — сказала Нора вслух.

— В таком мире мы живем. Что означает «высокая» технология в первую очередь — так это максимальную гибкость. Весь мир становится все более и более гибким. Почти все финансовые сделки теперь осуществляются с помощью электроники — деньги переводятся из Нью-Йорка в Лос-Анджелес — или вокруг света — за считанные секунды. Деньги мгновенно пересекают границы — их уже не надо перевозить, пряча от таможни. Большинство записей делаются в форме электрических сигналов, расшифровать которые может только компьютер. Все очень гибкое, легко меняющееся. Личности. Прошлое.

Нора сказала:

— Теперь даже генетическая структура видов живых существ не есть что-то незыблемое.

Эйнштейн тявкнул, как бы соглашаясь с этим утверждением.

— Страшно, правда? — спросила Нора.

— Страшновато, — ответил Тревис. Их машина приближалась к сияющему сквозь туман огнями южному концу моста «Золотые Ворота». Сам мост был почти не виден. — Но все-таки такая гибкость в основе своей — хорошая вещь. В социальной и финансовой сферах она гарантирует свободу. Я думаю и надеюсь, что со временем роль правительств неизбежно потеряет свою значимость, уже нельзя будет управлять людьми и контролировать их так же тщательно, как в прошлом. Тоталитарные режимы тогда не смогут больше удерживать власть.

— Это почему же?

— Ну сама посуди, как может диктатура контролировать общество, в котором существует максимальная гибкость, основанная на высоких технологиях? Единственный путь — это запретить все технические достижения, закрыть границы и сделать шаг назад — в прошлое. Но это было бы самоубийством для любой нации. Она бы не смогла выдержать мирового соревнования. Через несколько лет такая страна превратилась бы в государство современных аборигенов. Сейчас, например, Советы стараются не выпустить компьютеры за рамки оборонной промышленности. Но ведь долго это не может продолжаться. Им все равно придется компьютеризовать экономику и научить своих граждан пользоваться компьютерами — а как в таком случае они смогут держать гайки затянутыми, — ведь русские получат средство, с помощью которого можно манипулировать системой и избегать контроля над собой с ее стороны.

Южный въезд на мост оказался бесплатным. Они двинулись по мосту, на котором из-за погоды им пришлось резко снизить скорость.

Глядя вверх на призрачный скелет «Золотых Ворот», который блестел от влаги и прятался в тумане, Нора сказала:

— Ты думаешь, что лет через десять-двадцать на Земле наступит рай?

— Рай не наступит, — ответил Тревис. — Жизнь будет легче, безопаснее, счастливее. Но рая не будет. Все равно останутся проблемы человеческого сердца и больного разума. Новый мир принесет не только новые радости, но и новые беды.

— Такие, как случились с твоим домовладельцем.

— Да.

С заднего сиденья послышалось рычание Эйнштейна.

В тот же четверг, днем двадцать шестого августа, Винсент Наско подъехал к дому Джонни Струны Сантини в Сан-Клементе, чтобы забрать отчет за прошедшую неделю, из которого он узнал о гибели Теда Хокни в Санта-Барбаре накануне вечером. Состояние трупа, в особенности вырванные глаза, указывало на почерк Аутсайдера. Джонни также уверял: УНБ по-тихому взяло дело под свой контроль, а это наводило на мысль о беглецах из Банодайна.

Вечером Винс купил газету и за ужином в мексиканском ресторане прочитал заметку о Теде Хокни и о человеке по имени Тревис Корнелл, снимавшем у него дом. Сообщалось, что Корнелл, в прошлом торговец недвижимостью и бывший боец группы «Дельта», держал у себя в доме пантеру, которая и напала на Хокни. Винс, однако, знал, что история с пантерой — чушь, придуманная для отвода глаз. По заявлению полиции они хотели бы переговорить с Корнеллом и его неизвестной подругой, несмотря на то, что обвинений против него выдвинуто не было.

В заметке упоминалось о собаке: «Корнелл и его подруга уехали из дома, взяв с собой золотистого ретривера».

«Если я найду Корнелла, — подумал Винс, — я найду собаку».

Это был первый прорыв в этом деле, который лишний раз убедил Винса в том, что ему суждено владеть этим псом.

Чтобы отпраздновать событие, он заказал еще морских закусок и еще пива.

В четверг вечером Нора, Тревис и Эйнштейн остановились в мотеле в графстве Марин, к северу от Сан-Франциско. Они купили шесть бутылок пива «Сан-Мигель» в универсальном магазине, а также заехали в ресторан и взяли навынос цыплят, бисквитов и шинкованной капусты. Ужинали они поздно в своей комнате.