Молодой стражник провел ладонями по лицу и простер к небу руки:

– О Аллах Всемогущий, защити глупого маленького Саида от гнева злых шакалов Айюб-хана и Али-хана!..

Из-за стены, с высоты минарета, донесся пронзительный крик муэдзина. Заполошно захлопав пестрыми крыльями, потревоженные павлины скрипуче заголосили ему в ответ. Охранники быстро расстелили коврики и, опустившись на колени, лицами к разгорающейся полосе зари, приступили к утреннему намазу.

Хотя пленник не знал языка, на котором разговаривали охранники, он почему-то не сомневался, что разговор шел о нем. Он еще раз с удивлением оглядел комнату, в которой, кроме кровати, стула, умывальника и трюмо, больше ничего не было.

Где это я? – преодолевая головную боль, подумал он. Что это за комната?.. Пахнет карболкой и лекарствами, как в… Попытался вспомнить, где так пахнет, но вспомнить почему-то не смог. Случайно взгляд его упал на трюмо, и он в испуге отшатнулся: на него смотрел незнакомый ему человек с бледным, перепаханным шрамами лицом, обрамленным жесткой полуседой щетиной, с запавшими мутными глазами. Ну и рожа! С таким типом надо быть осторожнее…

Мужчина поднял руку – и Тот тоже поднял руку. Он прикрыл лицо ладонью, продолжая сквозь пальцы следить за Тем, но и Тот, прикрывая ладонью лицо, настороженно следил сквозь пальцы за ним.

Зеркало!.. И эта омерзительная страхолюдина – я! – преодолевая нарастающий шум в ушах, попытался рассуждать он. – Но почему я не узнал своего лица?.. Если тот тип – я, то у меня должно быть имя, но почему я не помню его?.. Что это за комната и зачем на окне решетка?.. А те вооруженные люди под окном, кто они – друзья или враги?..

Держась за стену, он добрался до двери и осторожно приоткрыл ее. В тесном холле под настольной лампой горбился над книгой человек в белом халате, с растрепанным тюрбаном на голове. Услышав скрип двери, он вскочил, будто укушенный змеей, и выхватил пистолет, но, увидев бессильно привалившегося к дверному косяку мужчину, издал удивленный вопль.

– О Аллах, что видят мои глаза?! – затараторил он на фарси. – Невероятно!.. О Аллах Всемогущий!.. Чудо!.. Чудо из чудес!..

– Не понимаю твоего языка, – по-русски прохрипел мужчина, сползая по дверному косяку на пол. Человек в белом халате бережно подхватил его и довел до кровати.

– Кто ты? – Отдышавшись, он напряженно всмотрелся в черные, как ночь, глаза.

– Я лечащий врач сахиба, доктор Юсуф. – Ответ прозвучал по-русски, но с заметным акцентом. – Почти полтора года я провожу дни и ночи у твоей постели. Недостойный Юсуф всегда верил, что Всемогущий Аллах будет милостив к сахибу и продолжит его жизнь в подлунном мире.

– Где я нахожусь?

– В больнице, сахиб… В частной клинике доктора Айюб-хана, в Пешаваре.

– Что такое Пешавар?

– Милостью Аллаха, город в Исламской Республике Пакистан, – ответил доктор Юсуф и бросил на больного встревоженный взгляд.

– Какое сегодня число? – спросил тот.

– Двадцать первое февраля.

– А год?

– Тысяча девятьсот девяностый, – с нарастающей тревогой ответил врач. – Полтора года ты был между жизнью земной и жизнью вечной, но теперь сахиб будет жить, да продлит Аллах его дни и не оставит без своей защиты.

– Кто такой Аллах?

У доктора Юсуфа от удивления округлились глаза:

– Э… э… э… Бог… Создатель всего сущего на земле.

– А кто я? Как меня зовут?

– Э… э… э… Разве ты не помнишь, кто ты?

– Не помню… Как я попал в эту клинику?

– Сахиба привез Али-хан, да не оставит Аллах его без своего благословения.

– Кто этот Али-хан?..

– Али-хан, он… он очень большой набоб – начальник, по-русски. Сахиб находится под его покровительством.

– Откуда он привез меня?

– Откуда? – в замешательстве переспросил Юсуф. – Э… о, сахиб, я слишком маленький человек в клинике знаменитого профессора Айюб-хана, родного брата Али-хана, знать об этом мне не положено.

– Я ничего не понял из сказанного тобой, – прохрипел мужчина. – У меня болит голова…

Доктор Юсуф опрометью бросился в коридор и через минуту вернулся со шприцем, наполненным какой-то жидкостью. После укола больному стало легче – пришел в относительную норму пульс, с лица спала смертельная бледность.

– Спать!.. Спать!.. Спать!.. – глядя ему прямо в глаза, скомандовал врач.

Мужчина послушно закрыл глаза и сразу же провалился в засасывающую, как омут, черную бездну…

Распадаясь на части и наслаиваясь друг на друга, в его памяти возникли фрагменты каких-то событий. Лица действующих в них людей он хорошо знал, он даже вспомнил обрывки некоторых разговоров, но никак не мог понять смысл их поступков и вспомнить их имена. Неожиданно бездна загромыхала взрывами, пулеметными и автоматными очередями. Откуда-то возник восточный дом, он запылал и взлетел на воздух. Затем из мрака выплыли горящие глаза шакалов и их леденящий душу вой. Желтые глаза зверей сменили крутые пики заснеженных гор и нестерпимо яркое, раскачивающееся, как маятник, солнце, из объятий которого неожиданно вырвался грохочущий черный вертолет и, спикировав, как коршун на добычу, выпустил огненно-дымные стрелы. Пронзив его, они тут же превратились в тысячи прыгающих огненных шаров, сжигающих его плоть…

От острой боли мужчина рванулся и закричал, но какие-то люди навалились на него и привязали ремнями к кровати его руки и ноги. На борьбу с ними он истратил остатки сил, и, стоило ему закрыть глаза, как опять вплотную подступила ревущая и взрывающаяся бездна. Через некоторое время она замерцала мириадами ярких звезд. Самая яркая из них вдруг сорвалась со своей орбиты и устремилась к нему. Приблизившись вплотную, она окуталась мерцающим пламенем, из которого шагнула красивая молодая женщина с длинными белокурыми волосами…

– Что бы ни случилось с нами, помни, Сармат, – мы с тобой одной крови! Одной!.. Помни… помни… – шептали губы женщины, и тихим скорбным светом светились ее синие, как северное небо, заплаканные глаза.

Кто это? – попытался вспомнить мужчина, но, как ни старался, не смог.

Скоро лицо женщины поглотило мерцающее пламя, а ненасытная черная бездна окрасилась в кроваво-красный цвет, превратившись в кратер вулкана. Он быстро наполнялся клокочущей раскаленной магмой, которая обдала мужчину нестерпимым жаром.

Страдалец не слышал ни причитаний доктора Юсуфа, суетящегося со шприцем у его постели, ни разговора склонившихся над ним двух похожих друг на друга людей, удивительно похожих, несмотря на то что на одном из них был белый медицинский халат, а на другом – мундир офицера пакистанской армии.

– Говорил же я тебе, дорогой брат Айюб, что эти русские собаки фантастически выносливы и живучи, – с превосходством старшего произнес офицер. – Мне рассказывали, что они в их ледяной Сибири, выпив целую бутылку водки, могут без последствий для здоровья провести ночь в сугробе.