Нацистские доктора до последних дней войны пытались улучшить свое «секретное оружие», разработав новый состав на основе первитина и кокаина. Эксперименты проводили на заключенных концлагеря Заксенхаузен, которые после приема наркотика в течение нескольких суток ходили по кругу с 20 кг камней за плечами (здесь же проводились эксперименты и с мескалином).

Кроме того, в лабораториях Кильского университета вывели «более прогрессивные» «энергетические пилюли» («Energiepillen») на основе кокаина, первитина и морфина (синтетический кокаин производства фирмы «Ernst Merck» использовался немецкими пилотами еще во время Первой мировой войны). «Пилюли» также использовали экипажи подводных лодок и спецподразделения Отто Скорцени, что позволяло военнослужащим не спать по несколько суток.

Примерно в то же самое время, когда немцы экспериментировали с болезнетворными бактериями и наркотиками, этим же заинтересовался и «Дикий Билл». Сложно сказать, но, возможно, его интерес к биологической войне был вызван сообщениями от агентуры из рейха о соответстсвующих опытах немцев. В любом случае весной 1942 года Донован попросил группу видных медиков из Федерального бюро по наркотикам исследовать влияние алкоголя, кофеина, мескалина, гашиша и марихуаны с точки зрения их возможного использования как «сыворотки правды».

Донован мотивировал свою просьбу необходимостью выкачивать сведения из немецких военнопленных. Вести эту тематику «Дикий Билл» поручил Стенли Ловеллу, химику и коммерсанту из Бостона. Ловелл, как и его немецкие коллеги, не был озабочен никакими моральными угрызениями. Ему просто нравилась сама мысль манипулировать сознанием людей против их воли. Вместе с Ловеллом энтузиастом этого не очень благовидного дела был капитан Джордж Генри Уайт, который хвалился тем, что голыми руками убил в Калькутте японского агента. В знак подтверждения своего героизма Уайт носил в нагрудном кармане фото окровавленной жертвы.

Сначала Уайт испытывал на людях марихуану и ее химический субстрат тетрагидроканнабинол (ТГК). Данный каннабиноид обладает сильным психотропным действием и является главным психоактивным агентом препаратов конопли. В чистом виде он может вызывать ряд неприятных побочных эффектов (головокружение, онейроидные галлюцинации, беспричинную тревогу и страх).

Подопытным давали лизать коноплю или вдыхать ее пары, после чего некоторые даже теряли сознание. Но вот болтали эти люди всякую бессвязную ерунду, и Уйат пришел к выводу, что на роль «сыворотки правды» каннабис не годится.

Но капитан не желал успокаиваться. Он решил использовать начиненные ТГК сигареты и подчеркивал, что разговор с таким «курильщиком» надо вести не в форме допроса, а в виде дружесой беседы. Первоначально опыты проводились на добровольцах из УСС, потом на раненых пленных, которым дармовое курево подсовывал медицинский персонал.

Но затем авантюрист Уайт пошел еще дальше – он предложил такую сигарету одному из мафиози, Аугусто дель Грасио. Тот был из «семьи» Чарльза («Лаки») Лучиано. Капитан УСС был в восторге – якобы дель Грасио «разговорился» и «сообщил некоторые тайные сведения о преступном мире в целом и о своей деятельности по торговле наркотиками, в частности»[338]. Обо всем этом Уайт сообщил лично «Дикому Биллу». Ловелл и Донован были в восторге, но с учетом юридической стороны вопроса запретили Уайту общение с преступниками.

Но капитану понравилась игра с чудодейственными сирагетами. Уайт дал их капитану немецкой подлодки в лагере для военнопленных в Вирджинии, чтобы выведать максимальную глубину погружения немецких субмарин. В этом он особо не преуспел и занялся более важным с политической точки зрения проектом.

Уайт получил от ФБР данные об американских военнослужащих, которых подозревали в коммунистической деятельности. Хотя эта деятельность законам США не противоречила, Уайт с блоками сигарет отправился в южные штаты, чтобы вывести «красных» на чистую воду. Более тридцати офицеров вооруженных сил США после курения с Уайтом в номерах гостиниц во всем «признались». На самого Уайта сигаретки тоже производили неизгладимое впечатление. После одного из сеансов с «коммунистами» Уайт, к удивлению своего ассистента, стал палить из пистолета в потолок – он пытался оставить там свои инициалы и израсходовал на это дело несколько магазинов.

При этом и Уайт и Ловелл прекрасно знали о побочном влиянии наркотика на организм человека, вплоть до склонности к суициду. Но эти мелочи экспериментов не остановили.

Между тем Донован получил данные об экспериментах немцев с грызунами. В УСС были серьезные опасения, что немецкие продлодки могут высадить зараженных чумой крыс на территории США.

Полным ходом шли и работы в Форт-Детрике. В августе 1943 года (когда Гиммлер беседовал с Бломе о биологической войне) четыре американских специалиста вместе с британскими коллегами экспериментировали над овцами на острове Груинард. Через несколько месяцев «Дикому Биллу» поступили (ложные) сведения о том, что немцы готовы выпустить по Лондону ракету Фау-1, начиненную ботулотоксином.

В Детрике немедленно стали работать над масштабным серийным производством вакцины против ботулотоксина. Кроме того, Черчилль попросил американцев срочно изготовить 500 тысяч бомб, наполненных антраксом, которые планировалось сбросить на Германию в качестве ответного удара в биологической войне. Таким образом, дезинформация от УСС отвлекла существенные американские ресурсы.

В Детрике на тот момент было «всего» 40 тысяч литров ферментного раствора, в котором плодились бактерии сибирской язвы. Чтобы удовлетворить гигантские запросы Черчилля, понадобились бы не месяцы, а годы.

В 1944 году наряду с очень опасными бациллами сибирской чумы американцы стали экспериментировать и с менее чудовищными бактериями сенной палочки. Эта почвенная бактерия свое название получила из-за того, что накопительные культуры данного микроорганизма получают из сенного экстракта.

Но и сибирская язва без внимания не осталась – именно на нее был сделан главный упор в американских арсеналах биологической войны. Было решено построить в городе Виго гигантский завод по производству бацилл антракса (кодовое наименование «краситель В») мощностью в 900 тысяч литров. Англичане передали прототип устройства по наполнению спорами бомб. 20 июня 1944 года американское министерство обороны, как и англичане, сделало заявку на поставку биологических боеприпасов – более миллиона штук (!)[339].

Однако глава Кэмп-Детрика Айра Болдуин хотел первоначально развернуть массовое производство боеприпасов с сенной палочкой – сибирская язва казалась ему крайне опасной на случай возможной утечки или аварии на объекте.

Но англичане требовали антракса, и в больших количествах. На это Болдуин хладнокровно сказал своему британскому коллеге Дэвиду Гендерсону: «Милый Дэйв, мне все равно, погибнешь ли ты при этих опытах. Если это случится, мы немного погрустим, возьмем отгул на пару дней, приедем к тебе на похороны, а потом продолжим работу. Но если эти микробы попадут в воздух в Виго, коровы какого-нибудь фермера заразятся сибирской язвой и сдохнут, тот мы столкнемся с расследованием конгресса и нашу базу, скорее всего, закроют»[340].