– Да это ж чеченцы! – И тут до нее дошло. Вскинулась: –Захват заложников?!

– Ну да, кажется, так это называется. Правда, похоже на имяи фамилию? Вполне можно использовать для шифровок: «Нас посетил ЗахватЗаложников со товарищи…»

Господи, он еще может шутить!..

– А вот и он сам, – нахмурился Георгий. – Посмотри-ка.

Тина робко выглянула из-за его плеча. Те несколькотеррористов, которые не были заняты охраной входа и не наставляли автоматы налюдей, собрались вокруг высокого стройного человека в черном свитере. На головеу него тоже был шлем с прорезями для глаз, однако Тине показалось, что онмолод: худощавый, гибкий, как юноша. Тем не менее именно его приказы выполнялитеррористы, именно он руководил их действиями.

– Ну, вот и силы правопорядка пробудились, – шепнул Георгий.

Снаружи не доносилось ни звука, однако сквозь забраннуюрешеткой входную дверь можно было рассмотреть полицейские машины, подлетевшие кступеням. Из машин высыпало множество фигурок в черном, которые тотчас облепиливходные двери.

– Гвардейцы кардинала! – усмехнулся Георгий. – Да… бедныйЛюдовик, бедный Лувр!

Тина озиралась, покачивая головой, все еще не в силахповерить в случившееся.

Лувр! Один из залов Лувра захвачен террористами!

Они с Георгием – в числе заложников в зале Лувра!

Фантасмагория какая-то…

Вдруг вспомнила, как вчера, когда проводили рекогносцировку,она обратила внимание на афишу рядом с входом в этот зал. Здесь открылась новаяэкспозиция: «Военная скульптура всех времен и народов». Тина еще с сожалениемподумала: вот бы посмотреть! Теперь уж точно – посмотрит. Как говорится, непроси ничего у судьбы, она ведь может расщедриться!

Между тем человек в черном свитере перебирал «трофеи»,которые свалили рядом с ним на пол после обыска. В основном бумажники разнойтолщины. Вульгарные грабители, что ли?.. Было несколько фотоаппаратов ивидеокамер: ведь в числе захваченных оказались и журналисты, приглашенныеосвещать встречу в Музее камня. Террорист прилежно работал: из фотоаппаратов сосвистом вылетала пленка, из камер выдергивались кассеты; сами же камерыотбрасывались так небрежно, что вряд ли могли в дальнейшем кому-либопригодиться. Однако последнюю камеру боевик оставил у себя. Проверив наличиекассеты, вдруг поднял над головой:

– Чье это?

Спрашивал, однако, не он – спрашивал террорист в чернойкуртке.

С пола поднялся робкий маленький японец.

– Твое?

Тот нерешительно кивнул.

– Запасные кассеты есть?

Опять несмелый кивок.

– Будешь снимать. Понял? Или на пальцах объяснить?

Террорист вскинул вверх кулак, и маленький желтолицыйчеловечек в испуге отпрянул:

– Я понял, понял… буду снимать, конечно, да!

– Снимать все! – повторил террорист. – Если кто-то из васполучит по морде или пулю – тоже снимай. И все наши действия, понял? Иначе…

Желтое лицо сделалось белее снега. Японец несколько разпоклонился, скользнул к террористу, взял камеру и припал к видоискателю.

Тина заметила: террористы позировали охотно, а заложникиотворачивались, словно им было мучительно стыдно, что камера снимает ихунижение – как они, жалкие, сидят на полу, сбившись в кучку. Тина с Георгиемтоже опустили головы. Пожалуй, только Голуб глянул в объектив с вызовом,расправил плечи, стиснул тяжелые челюсти… А «юный нахимовец», доселе забитымзверьком жавшийся к ногам огромного кентавра, и вовсе вскочил, вытянулся,выпятил грудь колесом, вскинул руку к бескозырке. «Русский герой» – блеснуло наленточках. Да…

Когда объектив «отвернулся», Рок еще раз попытался попасть вкадр, однако мощный тычок под ребро заставил его взвизгнуть, выругаться и опятьрастянуться на полу.

– Ох, огребет состояние парень, если сумеет прикарманитьпленку, – протянул Георгий, поглядывая на прилежного маленького японца. – Иесли выйдет отсюда живым, конечно.

– А ты думаешь… – прошелестела Тина.

– Черт его знает, что вообще думать! – дернул плечомГеоргий. – Не пойму, на кой хрен мы им сдались? Безболезненно моглизабаррикадироваться вместе с этой непобедимой армией, – он кивнул в сторонустатуй, – и потребовать выкуп. Иначе, мол, грохнем все. А мраморы-то бесценные…Нет, народищу нагнали – чего ради?! Ты, часом, не дочь председателя ООН?

– Я – нет, – тихо сказала Тина. – Но ведь здесь Голуб. Можетбыть, это все из-за него?

– В центре Парижа брать в заложники губернатора изроссийской глубинки? Это что – солнцевская братва на гастролях? Нет, вряд ли.Больно дорогое удовольствие! Погоди-ка. Вроде бы мы сейчас получим кое-какуюинформацию.

Террорист в черной куртке подошел к дверям и приоткрылмаленькое окошечко.

Фигуры полицейских, окружившие ступени, тотчас ощетинилисьстволами.

– Мы передадим наши требования на полицейской частоте! –крикнул боевик и, захлопнув окошечко, принял из рук своего главарярадиотелефон.

В зале воцарилась абсолютная тишина. Каждый понимал: сейчасбудет зачитан приговор.

– Ответственность за захват заложников берет на себя группа«Прямое действие», – четко выговаривая слова, громко произнес террорист.

Он говорил по-французски, но Георгий, уткнувшись Тине в ухотеплыми губами, переводил. Она успела заметить, что сухонькая переводчица,сжавшаяся в комочек рядом с Голубом, тоже что-то торопливо шепчет.