Йен воспринял его слова буквально и с ужасом посмотрел себе под ноги: неужели Фиону погребли заживо?!

Реймонд дал знак, и все четверо осторожно двинулись назад, пока не оказались достаточно далеко от часовых.

– Постарайтесь не шуметь! – приказал Реймонд. – Вы двое вернетесь в отряд и выясните, кого там не хватает.

– Милорд! – Темные брови Алека удивленно изогнулись.

– Один из наших рыцарей предал нас, как Стэнфорт. – В ответ Алек выдал целый букет ругательств на четырех языках. – Этот тип мог ускользнуть незаметно, пока все были заняты поиском и не обращали внимания друг на друга. Но тот, кто захватил Фиону и Шинид, спешит довести свое грязное дело до конца, а значит, вывел из логова и своих людей!

– И куда ты поедешь? – спросил Йен.

– Они захватили Фиону в Круге Камней, – рассуждал сам с собой Реймонд, обводя взглядом окрестности. – Значит, остальные находятся где-то в той стороне, чтобы встретить их по пути сюда. – И он вскочил на Самсона.

– А что с этой башней?

– Как только я верну своих близких, мы спалим ее дотла и сровняем с землей.

Алек кивнул. Они с Йеном посмотрели на человека, не отстававшего от де Клера ни на шаг.

– Скорее, де Клер. Дорога каждая минута. Они хотят ее убить.

Но Реймонд знал это и сам. Он всей кожей ощущал холод клинка, танцевавшего возле горла его жены.

Фиона почувствовала, как холодный кинжал прижимается к шее. Отец издевался над ней, стараясь запугать до полусмерти. Он часто развлекался подобным образом много лет назад, напиваясь до зеленых чертей и требуя, чтобы маленькая колдунья сотворила для него горы золота. Фиона чуть не рассмеялась, вспоминая об этом.

– С чего это ты развеселилась, доченька?

Последнее слово сочилось такой ядовитой ненавистью, что Фиона брезгливо поморщилась.

– Ты умрешь в этом мрачном месте, – запинаясь, произнесла она. Отравленное питье по-прежнему не давало ей мыслить ясно. – Ты получишь свое, и я никогда… никогда больше не вспомню о тебе!

Он рассмеялся – злобно и самоуверенно.

– Готов поспорить на весь Гленн-Тейз, что ты только и делала, что думала обо мне каждый день с тех пор, как я высек тебя кнутом и выставил из своего дома!

– Мне было… тошно о тебе думать, – процедила Фиона, облизав пересохшие губы. – И Гленн-Тейз никогда не был твоим, так что нечего ставить его на кон! Ты женился ради денег и земли. Даже мама знала, что у тебя на уме.

– Да, знала, еще как знала! – прошипел Дойл, склонившись к самому ее уху. – Мы заключили сделку – она и я!

– Какую сделку?

– Я не сверну тебе шею, если она останется со мной! Святые духи, так он всю жизнь шантажировал ее мать?

– Зачем?

– Чтобы он не смел сюда соваться! – выпалил Дойл. Он больше не видел смысла скрывать от Фионы эту грязную историю. Де Клер уже наверняка испустил дух, а его хваленый отряд не устоит под натиском неведомой силы, атакующей под покровом ночи. Люди Дойла ждут лишь команды. – Незадолго до нашей свадьбы он увел твою мать, обрюхатил ее, а свое отродье спихнул на меня!

Он! От неожиданного прозрения у Фионы закружилась голова.

– Он бросил тебя, спасая собственную шкуру, и ты попала прямо в мои надежные руки!

– Не обижай маму! – закричала Шинид и сморщилась от напряжения. Она изо всех сил старалась избавиться от наложенного Фионой заклятия. Преданное сердечко одолело запретные чары. Караулившие ее солдаты почувствовали ужасный зуд по всему телу, нараставший с каждой минутой.

– Перестань, не то я ее прикончу! – Дойл взмахнул кинжалом и прижал лезвие к горлу Фионы.

Шинид кивнула, обливаясь слезами. Солдаты мало-помалу пришли в себя.

«Тише, мой барашек! Реймонд уже в пути!»

Йен с Алеком остановились как вкопанные.

– Провалиться мне на месте! – выдохнул Алек при виде солдат де Клера, сражавшихся не на жизнь, а на смерть. – И как прикажешь в этой мясорубке выяснять, кого из наших рыцарей не хватает?

– Никак. Проклятие, они пролили кровь на заповедной земле! – воскликнул Йен, соскочив с коня.

– По-моему, это уже не важно! – Алек тоже спешился, готовясь вступить в бой, хотя ветераны де Клера выстояли под коварным натиском и уже взяли немало пленных.

– Вот погоди – сам увидишь! – возразил Йен, и в тот же миг земля под ними задрожала. Мужчины обменялись тревожными взглядами, осенили себя крестом и присоединились к своим товарищам по оружию.

Каменный пол старой темницы заметно содрогнулся. Шинид встрепенулась и прошептала:

– Дедушка?

Дойл уставился на нее, не веря своим ушам:

– Что ты сказала?

Проклятие! Он все-таки выполз со своего острова!

О'Доннел затравленно оглянулся. Сквозь невидимые трещины в стене утеса медленно сочилась молочно-белая жижа, постепенно заливавшая пол. Он схватил девочку за шиворот и подтащил к себе:

– Что тебе известно?

Не добившись ответа, он встряхнул Шинид так, что ее зубы клацнули.

– Ты меня не убьешь! – Она с вызовом посмотрела на своего мучителя. – Ты сам сказал, что тебе нужна моя магия!

Кто– то у него за спиной презрительно фыркнул. Дойл пронзил рыцаря Пендрагона убийственным взглядом.

– Молчать! – рявкнул он и отшвырнул Шинид так, словно это был куль с овсом.

– Я ввязался в это ради земли и не собираюсь участвовать в детоубийстве!

Дойл с отвращением посмотрел на Нейала О'Флинна.

– Ты уже участвовал в детоубийстве, и весьма успешно, насколько я знаю! – Нейал побледнел как полотно. – Если твоя безмозглая дочка все-таки выйдет за де Клера, нам придется устранить его одного. У него нет наследников. И мы получим полную власть.

– Нейал! – прошептала Фиона, только теперь оценившая все коварство их замысла. – Магуайр свернет тебе за это шею!

Но Нейал лишь ухмыльнулся в ответ.

– Магуайр слишком носится со своей виной перед бесценной Фионой, чтобы замечать что-то вокруг себя! Он не заметит, даже если весь его клан вырежут подчистую!

– Он получил прощение.

На это у Нейала не нашлось ответа. В каменном мешке повисла тишина, нарушаемая лишь воем ветра снаружи.

– А Изабель уже вышла из монастыря и едет сюда. – Все чувства Фионы внезапно обострились. Она уловила шелест шагов и поняла, что кто-то появился у входа в каземат, заслоняя его от порывов ветра. Стараясь отвлечь внимание врагов, чародейка рассмеялась, гордо подняв голову.

– Я хорошо заплатил монахиням! Они не выпустят ее оттуда!

Но Фиона лишь молча покачала головой. На лице у предателя проступил животный ужас. Он стал озираться, пока не увидел веревки, свисавшие с края утеса. Море разбушевалось вовсю, грозя вот-вот затопить остатки подземной темницы. И Нейал не выдержал: метнулся к веревке и полез вверх, но сорвался и с жутким воплем полетел в грозно ревущие волны.