— И что тебе мешает это сделать, Сибил?

— Ты с ним согласна, Энн? Пожалуйста, помоги мне решиться. У меня просто голова кругом идет. — Сибил всхлипнула. — Ты не знаешь папу, Энн. Он ненавидит Джервиса. И за что — ума не приложу. За что можно ненавидеть Джервиса? Когда он первый раз зашел за мной, папа запретил ему показываться у нас в доме и сказал, что если Джервис ослушается, он натравит на него собаку, нашего бульдога. Знаешь, что это за собаки — если уж вцепятся, то ни за что не разожмут челюсти. И папа никогда меня не простит, если я тайком выйду замуж за Джервиса.

— Тебе надо выбрать, Сибил: отец или Джервис.

— Вот и Джервис то же самое говорит, — сказала Сибил. — В последний раз он был так суров со мной… я никогда его таким не видела. А я не могу… не могу… без него жить, Энн.

— Тогда живи с ним, моя дорогая. Ничего нет зазорного в том, чтобы прийти в дом его родственников и там обвенчаться.

— Все равно папа скажет, что я обвенчалась тайком… Но я сделаю, как ты говоришь, Энн. Ты плохого не посоветуешь. Я скажу Джервису, чтобы он достал лицензию, и приду к его сестре в тот вечер, когда папа уедет в Шарлоттаун.

Джервис с торжеством объявил Энн, что Сибил наконец сдалась.

— В следующий четверг я буду поджидать ее на дорожке. К дому она мне подходить не разрешает — боится, что тетя Мэгги увидит. Мы пойдем к Джулии и в одно мгновение обвенчаемся. Там будут все мои родственники, так что Сибил нечего стыдиться. Франклин Весткотт уверяет, что мне не видать его дочери как своих ушей. Вот я ему и покажу, чья взяла.

Во вторник дул холодный ноябрьский ветер, то и дело принимался лить дождь. Сквозь серую сетку дождя мир представал скучным, безрадостным местом, в котором все хорошее уже произошло и больше ничего никогда не будет.

«Не повезло Сибил с погодой, — подумала Энн. — А вдруг… вдруг этот брак окажется неудачным? — Она передернула плечами. — Сибил никогда не согласилась бы, если бы я ей не посоветовала. А что, если Франклин Весткотт и правда не простит ее до конца своих дней? Энн Ширли! Перестань изображать из себя кузину Эрнестину! Всего-навсего испортилась погода».

К вечеру дождь перестал, но было холодно и сыро. Тяжелые тучи висели низко над землей. Энн сидела у себя в комнате, проверяя ученические тетрадки, а Мукомол спал у печки. Вдруг кто-то принялся барабанить во входную дверь.

Энн побежала вниз. Ребекка Дью высунула испуганное лицо из своей комнаты. Энн махнула ей рукой — сама, дескать, открою.

— Стучат в парадную дверь! — испуганно сказала Ребекка.

— Это пустяки, Ребекка. То есть боюсь, что не такие уж пустяки, но стучит, конечно, Джервис Морроу. Я видела его из бокового окна. Ему нужно со мной поговорить.

— Джервис Морроу! — воскликнула Ребекка. — Этого еще не хватало!

— Что случилось, Джервис? — спросила Энн.

— Сибил не пришла! Мы ее ждали-ждали… пастор… и мои друзья… Джулия приготовила ужин… а Сибил не пришла. Я ждал ее на дорожке — чуть не спятил от беспокойства. Но в дом войти не посмел — вдруг Франклин Весткотт неожиданно вернулся. А может, ее заперла тетя Мэгги? Но я не могу оставаться в неизвестности. Энн, пожалуйста, сходи в Элмкрофт и узнай, в чем дело.

— Я?! — изумленно воскликнула Энн. — Но почему я?

— Да, ты. Больше я никому не доверяю. Энн, пожалуйста, не бросай меня в беде! Ты нас все время поддерживала. Сибил говорит, что ты ее единственный настоящий друг. Сейчас не так уж поздно — только девять часов. Пожалуйста, Энн.

— А вдруг меня бульдог загрызет?

— Ты что, боишься эту старую псину? Да ему все равно — хоть все вещи из дома выноси. Неужели ты думаешь, я не ходил к Сибил, потому что боялся бульдога? И потом, на ночь его запирают в доме. Я не хочу, чтобы у Сибил были неприятности с отцом, вот и все. Пожалуйста, Энн!..

— Вижу, спасенья мне нет. — Энн обреченно пожала плечами.

Джервис отвез ее к началу дорожки, ведущей к Элмкрофту, но дальше она ему ехать не позволила.

— Оставайся здесь. Вдруг Весткотт и в самом деле вернулся.

Энн поспешила к дому. Вокруг царила тьма. Только изредка луна прорывалась сквозь бегущие по небу тучи и освещала длинную, обсаженную деревьями дорожку. У нее совсем не было уверенности, что бульдог заперт в доме.

Свет горел только в одном окне… на кухне. Боковую дверь открыла сама тетя Мэгги. Это была старшая сестра Франклина, сутулая старуха, которую все считали глуповатой, хотя она отлично содержала дом и вкусно готовила.

— Тетя Мэгги, а Сибил дома?

— Сибил лежит в постели, — невозмутимо ответила тетя Мэгги.

— В постели? Она что, заболела?

— Да нет, вроде не заболела. Просто весь день была сама не своя, а после ужина сказала, что устала и пойдет приляжет.

— Мне нужно ее повидать, тетя Мэгги…

— Тогда идите к ней наверх. Подниметесь по лестнице, ее дверь сразу направо.

И тетя Мэгги заковыляла на кухню.

Энн довольно бесцеремонно вошла в комнату, едва постучав в дверь. Сибил подскочила в кровати. При свете крошечной свечи было видно, что она плакала, но ее слезы только еще больше взбесили Энн.

— Сибил Весткотт, ты забыла, что обещала сегодня вечером обвенчаться с Джервисом Морроу?

— Нет, не забыла, но я так страдаю, Энн… — заныла Сибил. — Ты просто не можешь себе представить, что я пережила за этот день.

— Зато я знаю, что пережил бедняга Джервис, который прождал тебя два часа под дождем, — безжалостно произнесла Энн.

— Он очень сердится, Энн?

— А ты как думаешь?

— Энн, мне стало страшно. Вчера ночью я совсем не спала и поняла, что не могу. Я не могу на это решиться. Убежать из дому — в этом есть что-то постыдное, Энн. И у меня не будет свадебных подарков… во всяком случае, если и будут, то мало. Мне всегда хотелось… обвенчаться в церкви… в б-б-белом платье… с фатой… и в серебряных т-т-туфельках!

— Сибил, сейчас же вылезай из постели — сейчас же! Одевайся и пошли.

— Энн, но разве еще не поздно?

— Сейчас не так уж поздно. И ты должна понять, Сибил, если у тебя в голове есть хоть сколько-нибудь мозгов, что это твой последний шанс. Если ты выставишь Джервиса дураком перед всей его семьей и друзьями, он порвет с тобой навсегда.

— Нет, Энн, он меня простит, когда узнает…

— Не простит! Я знаю Джервиса Морроу. Он не собирается всю жизнь ждать твоего соизволения. Ну же, Сибил, силой, что ли, тащить тебя из постели?

Девушку била дрожь.

— У меня и платья нет подходящего!

— У тебя десятки прелестных платьев. Надень розовое из тафты.