он решил, что сейчас все будет по-другому? Может быть, чего-то он не учел? Или это наказание за его неосмотрительность, когда его матери чуть не удалось вырваться? Нужно включить интуицию, что всегда было его сильной стороной в игре.

Он улыбнулся. В конечном счете его последние неудачи вызваны нетерпением, ведь он почти дошел до цели. Надо лишь убавить обороты и вернуть контроль над пульсом, и тогда все будет хорошо.

Александр посмотрел на женщину, лежавшую на полу. Для нее он всегда был куском дерьма, о чем ему было известно, но теперь он ей покажет, каков он на самом деле.

Александр взял мобильник, заменил одноразовую карту и позвонил.

Посмотрел на часы. Еще нет и пяти вечера, в отделе кто-то должен быть. Но на этот раз трубку не брали довольно долго.

– Роза Кнудсен, – прозвучал, к его досаде, женский голос. – Это опять ты, Тосиро? Далеко продвинулся? – спросила она.

– Близко к концу, – сказал Александр, – очень близко! – Он включил громкую связь и кивнул соседке на полу, чтобы та тоже слушала.

– Ладно, – сказала женщина-полицейский без признаков волнения. – У меня кое-что есть для тебя. Тебе интересно?

– Почем мне знать? – ответил он. Но ему было интересно.

– Звук стал другим, ты что, включил громкую связь?

– Да, тут у меня парочка гостей, которым полезно будет послушать.

– Гостей? – Похоже, она удивилась, на что он и рассчитывал.

– Да, две женщины ожидают выхода на эшафот. Моя мать и ведьма-соседка.

– Звучит нехорошо. Что случилось?

– Она меня побеспокоила.

– Побеспокоила? Пришла в гости к твоим родителям?

– Нет, просто побеспокоила.

– Что она сделала тебе, Тосиро? Ты ведь не причинишь ей вреда, правда?

– Это мое дело.

Он встретился взглядом с ведьмой. Какое удовольствие смотреть на нее в таком виде.

– И перестань действовать мне на нервы, – продолжил он. – Иди дальше по тексту. Что мне интересно? Не твои дурацкие вопросы, во всяком случае.

– Не очень уж ты разговорчивый, Тосиро. Мне жаль. Но я расскажу тебе кое-что, о чем ты совсем не знаешь.

– Есть очень много вещей, о которых я не знаю и знать не желаю.

Она засмеялась, он на это не рассчитывал.

– Ты прочитал еще что-нибудь о женщине, которая висит у тебя на стене? Ты знаешь, что ее зовут Лели Кабаби?

Он не ответил. Конечно, он это знал. В последние несколько дней об этом писали все, но ему было до лампочки, как ее звали. Имя – это ничто, этикетка, которую родители прилепили на человека, сделав за него выбор, когда он сам ничего не мог решать.

– Здесь, в отделе управления полиции, мы глубоко погрузились в это дело. Ты знаешь об этом?

– Погрузились?! Но ведь это я позаботился о том, чтобы вы туда погрузились.

Издевательские нотки ее смеха были теперь очень заметны, это ему не понравилось.

– Я хочу говорить с другим фараоном. Ты меня раздражаешь.

– Послушай меня, Тосиро. Он присматривает за мальчиком по имени Людвиг, мир ведь должен жить дальше, правда? Позволь, я продолжу. Нет, мы занимаемся этим делом не из-за тебя, а потому что Лели Кабаби была второй матерью одного из наших лучших людей в отделе «Q». Ты наверняка что-то читал о нем. Его зовут Асад, но в некоторых газетах его называют теперь Заидом. Это имя он получил при рождении. Асад работает над этим делом, для него это очень личное дело, гораздо более важное, чем для тебя. Что скажешь?

– Ты битком набита дерьмом, вот что я скажу.

– Перестань. Я не думала, что ты можешь так выражаться, Тосиро. Где ты этому научился?

– А разве учатся этому в каком-то определенном месте? Я говорю, что ты несешь вздор.

– Я хотела бы, чтобы это был вздор. Но человек, который убил Лели, похитил жену и дочерей Асада. Наверное, ты читал об этом.

– Хочу, чтобы ты знала: меня это совсем не трогает. А все, что связано с Асадом, которого раньше звали Заид, вообще шито белыми нитками. Ты это сама понимаешь, правда? Вы хотите сказать, что прошли путь от «А» до «Я». Но должен сообщить тебе, что я предпочитаю обратный вариант.

– Я что-то не понимаю? Ты предпочитаешь «А» вместо «Я»? Это опять какие-то символы, Тосиро Логан? Я думала, что тебе больше нравится не начало, а отвратительный конец. Так как же мне тебя понимать?

– «А» не имеет отношения к началу. Ведь «А» – это «Я» и есть. Что ты хочешь сказать мне своей лживой историей? Вот сейчас я сяду к компьютеру и выиграю последние раунды, и ты со мной ничего не сделаешь.

На этот раз пришел его черед посмеяться.

– Подожди, Тосиро. Асад находится сейчас в Берлине, там же, где и убийца Лели Кабаби. Он рискует своей жизнью, чтобы отомстить за Лели и страшное зло, которое выпало на долю его семьи. Ты должен проявить к этому уважение, Тосиро.

Уважение. Что она знает об этом?

Он посмотрел на часы. Она тянет время?

– Я слышу там какой-то шум. Что это, Тосиро?

Он покачал головой. Женщины не издали ни звука, они были слишком слабы.

– Это собака? У тебя есть собака, Тосиро?

Он повернул голову к выходу. И правда, зверюга лаяла, стоя на улице. Как он этого не заметил?

– Есть ли у меня собака? Я ненавижу собак, тебе послышалось. Нет здесь никаких собак.

– Она на улице? У тебя открыто окно, Тосиро?

Александр посмотрел на женщину на полу. Какого дьявола появилась эта собака и что с ней делать? Ее ведь ни за что не поймаешь.

– У вас есть сад, Тосиро? Где ты живешь? Это приятный домик и никто не заметит, если отец и мать не выходят, так? А не поездить ли нам по таким улицам, не порасспрашивать ли соседей. Может, они знают такого парнишку, как ты? Повесить твой портрет повсюду, как ты думаешь? Этим мы можем заняться прямо сейчас.

Его прошиб пот. Секундная стрелка бежала стремительно. Хотя он и был уверен, что его не найдут, Александр решил, что разговор затянулся.

– Это последнее, что вы слышите от меня, – произнес он. – Привет фараону. Скажи, что против меня у него нет никаких шансов. Пока!

Он положил трубку и снова посмотрел на женщину, лежавшую на полу.

– Да, меня они найти не смогут. Для вас это плохо. Неужели трудно было понять, что не надо лезть в чужие дела? Curiosity killed the cat[54], как говорится. Но ты, наверное, совсем не понимаешь по-английски?

48

Асад

День второй

– Что