Он попытался улыбнуться, но тут же скривился от боли. Я только покачала головой и насмешливо прокомментировала:

— Кажется, я понимаю, в чем ваша проблема, господин Торн. Вы не умеете выбирать женщин.

— По-моему, я великолепно выбираю женщин, — парировал он. — Я удачно женился.

Мы встретились глазами. Почему всего неделю назад его глаза казались холодными, как лед? Какая глупость! Они напоминали обжигающий расплавленный металл.

Неожиданно я осознала, что ладони мужа незаметно перебрались ко мне на талию, и разделяющее нас расстояние катастрофично для людей на пороге развода! Видимо, на такой поворот и намекал Вилсон, когда советовал не разговаривать с супругом до официальной встречи у стряпчего. Филипп Торн — очень коварный мужчина.

Я дернулась, пытаясь освободиться.

— Вернись, Тереза, — тихо произнес он, заставив меня замереть. — Без тебя вокруг пугающе тихо.

— Думала, что тебе нравятся тишина и спокойствие, — иронично протянула я. — Разве ты не хотел в жены тихоню? Я честно старалась, но не способна соответствовать вашим высоким стандартам незаметности, господин Торн.

— Тереза, Торны — достойный род, но семьей никогда не были. Я не знал, что можно жить по-другому.

— Шумно и с драками в дешевых тавернах? — насмешливо уточнила я. — Конечно, сейчас тебе интересно, Филипп. Спору нет, новизна всегда освежает. Но что ты сделаешь, когда шум надоест? Сошлешь меня в поместье и заведешь послушную немую любовницу?

— Я завязал с женщинами! — сообщил он.

Повисла пауза. Я вытянула губы трубочкой и вопросительно изогнула брови.

— Со всеми, кроме тебя, — спохватился Филипп. — Другие женщины — табу! Мне бы с женой справиться.

— Со мной не надо справляться, Филипп, — прошелестела я и отвела взгляд. — Мы заключили брачный договор. В нем много пунктов, и ни один не обещал мне женского счастья. Я думала, что понимаю, под чем подписываюсь, и готова принять правила, но нет, Филипп. Не могу.

— Хорошо, — вдруг уронил он. — Давай разведемся.

Он действительно убрал руки с моей талии, уперся ладонями в край бортика, невольно демонстрируя сбитые костяшки на пальцах. С возрастающим недоумением я следила за его движениями. Брови ползли на лоб.

— Ты согласен на развод?

— Да, давай разорвем брачный договор. — Он согласно кивнул. — И начнем все заново. По-человечески. Без договоров и медового месяца. Возможно, тебе захочется, но второй раз медовый месяц я просто не переживу.

— О чем ты говоришь? — окончательно запуталась я.

— Прошу дать нам шанс, Тереза, — абсолютно серьезно проговорил он. — Возвращайся, у нас все может быть по-другому. Просто подумай. Обещаю не давить.

«Не давил» Филипп по-особенному. Он не отправился из ванной комнаты прямиком в столицу, а преспокойно спустился следом за мной в кухню.

Клементина указала на накрытый стол, во главе которого восседал Рендел.

— Мы ждали вас. Садитесь с нами ужинать, господин Торн.

— Благодарю.

— Филипп уже уезжает, — остановила я нахального захватчика моих территорий в полуприседе к стулу.

Неловко прочистив горло, муж выпрямился.

— Даже не накормишь в дорогу? — охнула тетушка.

— Извините, дамы, что вмешиваюсь, — влез он, — но днем я отправил кучера обратно в столицу.

Коварный аристократ! Специально дотянул до темноты, когда в Энтиле, кроме тюремной кареты, других экипажей не найдешь.

— Ночевать останешься в спальне Лидии, — ворчливо скомандовал Рендел и ответил на мой выразительный взгляд: — Все равно комната стоит пустая. Садитесь за стол.

— Вообще-то, я не планировала кормить тебя коронным блюдом, но ты сегодня заслужил, — прокудахтала тетушка и поставила перед гостем блюдо с разогретым печеночным пирогом.

От румяной корочки шел дымок. Коронное блюдо умело маскироваться под аппетитное и сытное лакомство.

— Благодарю, — отозвался Филипп.

Он с честью доказал, что не зря носит звание человека, известного стальным характером! Очевидно, печеночный пирог традиционно не удался. С ехидством я поглядывала, как муж, сняв первую пробу, отчаянно пытался сделать несъедобное блюдо съедобным. Добавил сквашенных сливок, подсолил, поперчил…

— Зелени? — Я кивнула на нарубленную петрушку.

С самым серьезным видом Филипп насыпал зелени и любезно спросил, не торопясь снять пробу:

— Разделишь со мной коронное блюдо нашей уважаемой тетушки?

— Ни в коем случае! — отказалась я. — Наслаждайтесь, дорогой супруг. Вы сегодня защитили мою честь. Как можно лишить вас удовольствия?

— Удовольствием надо делиться, — заметил он.

— Нет, — коротко отказалась я давиться ненавистным пирогом.

— Кушайте-кушайте, господин Торн, — закудахтала крайне польщенная Клементина. — В столице таким не накормят.

— Вы правы, госпожа Вудсток, — выслужился он. — В столице такого пирога не найти.

— Так бери еще! — Она перегнулась через стол, схватила лопатку и шмякнула в тарелку к Филиппу здоровый кусок. — Приятного аппетита.

С душевной болью муж посмотрел на подросшую порцию. По-моему, пришло время изобразить приступ благородного гастрита, но он с честью принял вызов и начал жевать.

Филипп еще не догадывался, что пытки только начались. Ему предстояла ночевка в комнате Лидии в окружении вышитых салфеток, вязанных крючком наволочек и целой библиотеки любовных романов.

— Понравилось коронное блюдо Клементины? — подколола я, когда мы поднимались на второй этаж, и Филипп держался за перила. Похоже, сытная трапеза призывала его чуток отдохнуть на ступеньках, а потом вновь покорять лестницу.

— Никогда не пробовал ничего вкуснее, — с нарочитым воодушевлением ответил Филипп. Видимо, догадывался, что хлебосольная хозяюшка, притаившись в холле, трепетно подслушивает наш разговор.

— Рискуешь получить его на завтрак, — тихонечко пробормотал я.

— Вилсону пирог тоже понравился. Искренне рекомендовал! — еще немного польстил тетушке муж, пытаясь заработать парочку дополнительных очков к карме, а потом добавил сквозь зубы: — А я в сердцах отправил его в отставку.

— Ты выставил секретаря из-за пирога? — не поверила я своим ушам.

— Зря, — признался Филипп в фатальной ошибке. — Но так, паршивец, нахваливал…

— Ел он с большим аппетитом, — согласилась я, вспоминая, как секретарь за обе щеки уплетал коронное блюдо Клементины.

— Значит, не зря.

— Какое ценное блюдо! Ты разозлился, мне достался законник. Он и не понял, за что ты отправил его в отставку.

Мы остановились возле комнаты Лидии, и я толкнула дверь. От движения вспыхнул свет. Повеяло жасминовым благовонием, и пахнуло холодом. В последние дни сюда никто не заглядывал. Теплые жилы в полу по-прежнему дремали, и