Связь оборвалась.

Люди несколько мгновений пребывали в оцепенении, не зная – радоваться услышанному или наоборот.

А потом – началось.

Толпа разом взревела, и задние ряды утроили натиск на теснящихся впереди.

На Максима яростно навалились несколько человек, и он еле устоял на ногах, прижимая расплакавшуюся Ветку к себе. Благо помог Фрунзик, который, безбожно матерясь, растолкал обезумевших нахалов.

Кто-то больно ударил Долгова в бок…

– Паспорта готовьте! – услышал он голос Волковой. – Скорей! Иначе здесь останемся!

Извернувшись, Максим достал их с Маринкой загранпаспорта и стиснул в кулаке.

До КПП оставалось не больше трех метров.

Военные пока продолжали быстро проверять документы и пропускать людей, но то и дело поглядывали на офицера, который пытался связаться с командованием по бесполезной уже рации.

«Только бы успеть… – молил судьбу Максим. – Только бы успеть!»

Сверху что-то зашелестело, и он заметил, как метрах в пятидесяти над землей пронеслась ракета, оставляя за собой сизый след. Практически сразу после этого вдалеке застрекотал пулемет.

«Война, война, война», – колокольчиком билось в голове.

Маринка с побелевшим лицом схватилась за его рубашку со спины и, сопя, толкнула к ближайшему пропускному коридорчику. Было слышно, как в каменный забор с внешней стороны стукнулись несколько пуль…

Им повезло. Как только Торик и генерал, шедшие последними, минули контроль, КПП закрыли. Тысячи оставшихся в городе людей одновременно взвыли за стеной. Вновь раздались хлопки выстрелов.

– Быстрее, сюда! – закричал Пимкин, отделяясь от основной массы беженцев. – Нам нужно обогнуть этот холм слева, так получится короче…

Долгов поставил ревущую Ветку на землю и зашептал ей на ухо:

– Милая! Тебе сейчас придется идти самой, а то мы отстанем!

– Я пой-йд-ду… – шмыгая носом, выдавила она. – Но только ты обещай, что с нами не случится ничего плохого! – Я… – Максим запнулся. – Я обещаю!

– Хорошо… Тогда я пой-йду…

До целей оставалось около 50 километров. Согласно данным радаров, плазмоиды чуточку изменили курс и теперь двигались не прямиком на Иерусалим, а несколько южнее.

Ненилин в который раз пытался проанализировать их тактику и опять приходил к неутешительному выводу: он ее не понимает.

Скорость их звено держало боевую – 2,2 М. Остальные истребители шли следом, растянувшись широким фронтом. Все четыре эскадрильи четко выполняли построение для атаки по схеме «зебра».

Подполковник понимал, что первую волну плазмоиды скорее всего сожгут заживо в течение нескольких миллисекунд. Зато у второй линии есть призрачный шанс выстрелить. Бортовым компьютерам доверять в данном случае было нельзя, поэтому он еще до начала операции приказал всем пилотам переключиться на ручное управление огнем, оставляя электронике минимум контроля над ситуацией в критический момент.

Ненилин несся в своем неукротимом «Левиафане», чувствуя, как перегрузка вдавливает его в кресло, и машинально отслеживал показания приборов, которые еще не отключились. Плазмоиды за многие десятки километров «почуяли» опасность и начали направленно глушить электронику. Также они выслали в авангард свою мелюзгу, которая представляла для истребителей гораздо более серьезную угрозу, чем не особенно маневренные сверхгиганты…

Но малые цели будут игнорированы.

Ценой жизней десятка пилотов. Или двух десятков.

Их преимущество в том, что плазмоиды скорее всего не рассчитывают на такую жертву со стороны людей.

40 километров.

Взаимная скорость сближения – 3,5 М…

Странно, огненные твари замедлили движение. Может, что-то заподозрили?

Плевать.

Уже поздно менять схему атаки. Остается только надеяться на мужество и летный навык ребят…

Все эти обрывки мыслей пробегали в голове подполковника на заднем плане. Он продолжал инстинктивно корректировать на десятые доли градуса курс самолета, автоматически контролил информацию, бегущую зелененькими пятнышками по сетчатке, следил за красными кружочками пеленга целей…

А на переднем плане – прямо перед глазами – стояло лицо Милы.

Девушки, фотография которой осталась лежать эмульсией вниз на его столе. И рад бы он был отделаться от этого навязчивого видения, да все никак не получалось.

Словно призрак свободы и давно ускользнувшей юности, маячило это симпатичное, но слишком уж серьезное лицо на фоне полуразмытой картинки предстоящего жаркого боя. Мила смотрела на Александра, и глаза ее словно бы шептали: «А ведь ты постарел, курсант…»

20 километров.

Основные цели рассредоточились по конусу в тридцать градусов…

Высота полтора.

Скорость падает.

Ближайший плазмоид уже достиг пригородов Иерусалима, в небе над которым бушевал разноцветный калейдоскоп ионизированной атмосферы.

«Что ж, – подумал Ненилин, глубоко вдыхая воздух из кислородной маски, – вот и дождалась ты еще одной встречи со мной, Мила. Теперь совсем скоро…»

В памяти всплыли ровненькие строчки повестки из прокуратуры, которая предписывала явиться молодому лейтенанту Александру Ненилину к следователю и дать свидетельские показания по делу об убийстве выпускницы Ульяновского политеха Людмилы Витальевны Шильской. «Теперь – скоро…»

10 километров.

Палец твердо лежит на гашетке.

Дыхание ровное, давление в норме. Перегрузки детсадовские. Только сердце как-то странно бьется…

Словно – через удар…

Ненилин отбросил все мысли, сконцентрировавшись на красных кружочках, сходящихся воедино и вот-вот готовых превратиться в зеленый целеуказатель.

Впереди, над холмами, поросшими вечнозеленым маквисом и низкорослой фриганой, возник гигантский шар плазмоида, замелькала рядом мелюзга, почему-то не спешившая атаковать…

5 километров.

И вдруг что-то произошло. Что-то непредвиденное и странное. Будто какой-то ледяной фронт столкнулся с поверхностью огненного монстра, разрывая ее в клочки…

Тут же эффектно полыхнуло, и пространство заволокло розово-желтым искрящимся туманом.

Ненилин машинально дернул штурвал влево, и его «Левиафан» резко упал на крыло, оставляя справа по борту озонированное марево, висевшее там, где только что находился полукилометровый плазмоид.

Остальные истребители повторили маневр своего командира, пристально вглядываясь в гигантское фосфоресцирующее облако и совершая разворот, чтобы отработать остальные цели.

Внезапно на периферии радаров среднего радиуса стали появляться десятки точек, не похожие на плазменных тварей.