Уорик потерся щекой о ее голову.

– Как пожелаешь, моя леди. Король однажды сказал мне, что я должен воссоздать свой род. Не объяснил он лишь одного...

– Чего именно?

– Что все, в чем я нуждаюсь, я найду в тебе, – тихо сказал Уорик.

– Кто бы мог подумать, что я полюблю и стану обожать старого, дряхлого норманнского рыцаря! – проговорила Меллиора и улыбнулась.

– Придержи язык, жена, – ворчливым тоном сказал Уорик.

– Ах да, сир. Но ведь я слышала, что в тебе есть толика крови викингов, и кельтов, и, возможно, англосаксов...

– Да, миледи, а в тебе есть кровь пиктов, кельтов, викингов. А наш ребенок будет...

– Шотландцем! – подхватила она.

– Верно, и в этом мы пришли к миру и согласию друг с другом.

– А мы пришли к миру и согласию, м'лэрд?

Он вскинул бровь, улыбка тронула его губы.

– Ну, я так думаю, у нас еще будет немало споров.

– За время долгих лет, конечно, – с готовностью согласилась она. – А что за жизнь без споров?

– Да ты становишься просто очаровательной, когда пытаешься загладить свои грехи, – нарочито строгим тоном проговорил Уорик.

– Мои грехи! – воскликнула Меллиора и увидела смешинки в глазах мужа.

– И вообще ты страшно непослушная жена.

– Так ведь я дочь викинга! А ты свирепый воин, сподвижник короля. Как же тут не быть разногласиям... Ой, Уорик, посмотри на остров отсюда! Стены крепости залиты золотистыми солнечными лучами... Как красиво!

– В самом деле, – согласился Уорик и добавил: – Ну что, помчимся рысью?

– Да, любовь моя!

Уорик пришпорил Меркурия, и они понеслись мимо диких скал, по зеленым долинам Шотландии.

Домой. На свою родину и на родину их не родившегося пока ребенка. И всех их будущих сыновей и дочерей.

Думается, я была счастливым ребенком. Конечно, когда росла, я так не считала. Мало кто из детей осознает, чем они располагают и владеют. Став взрослой, я поняла, что может произойти в этом мире, и пришла к выводу, что была очень счастлива.

У меня были любящие родители.

Не богатые, а любящие родители. Вспоминаю, что когда-то мне хотелось носить фамилию Астор, Вандербильт или Карнеги. Но сейчас я твердо знаю, что не поменяла бы свою фамилию ни на какую другую – и лишь потому, что это фамилия моего отца. Я обожаю его. Он был моим первым героем. Высокий и красивый, он совсем облысел к тому времени, когда я стала себя помнить. У него были изумительные голубые глаза, он обладал неповторимым даром рассказчика.

Он был шотландцем – разумеется, американским. На шотландское происхождение указывали и высокий рост, и могучее телосложение, и остатки темных волос, и кельтские голубые глаза. Он привил мне любовь к сказаниям и легендам, а также к звукам волынки.

Мы склонны идеализировать людей после их смерти, забывая все плохое и вспоминая только хорошее. Я знаю, что отец не был святым. Знаю, что одно время он вел весьма бурную жизнь. Но я знаю и то, что он всегда поддерживал мои мечты, что он мог быть суровым, зато многому меня научил и по-настоящему любил. Он стремился открыть моей сестре и мне глаза на добро и зло в этом мире, учил отличать одно от другого. Естественно, мы порой сопротивлялись. Порой я очень сердилась на отца. Но должно быть, это неизбежность во взаимоотношениях родителей и детей. Он уже давно ушел из жизни, но, как ни странно, я до сих пор слышу его голос и смех, вижу его веселую улыбку. Жаль, что мне не довелось общаться с ним взрослой, – он умер как раз накануне моего совершеннолетия.

Иногда я узнаю его черты в его внуках, что меня очень радует. Как жаль, что он не увидел их! Однако я верю в Бога и в загробную жизнь и надеюсь, что он видит их и оттуда наблюдает за ними. Мне хотелось бы, чтобы они знали его. И опять-таки мне кажется, что они его знают, потому что он живет в моей памяти, и мне приятно думать, что именно от него я переняла дар рассказывать и сочинять всякие истории.

Я счастлива, что до сих пор жива моя мама. Она всегда и во всем помогала мне. Я ей очень многим обязана. После смерти отца она вышла замуж второй раз. Ее мужем стал некий мистер Билл Шерман, к которому я также испытываю благодарность, ибо он неизменно помогал мне во всевозможных трудных ситуациях. Я считаю его самым лучшим в мире отчимом.

Эта книга адресована отчасти моей маме и Биллу. Мать родилась в Дублине, а фамилия ее была Джонстон, что свидетельствует о ее шотландском происхождении.

И все-таки в целом задуманная мною серия романов посвящена моему отцу.

Это будет история клана Грэхэмов, о первом упоминании этой фамилии и о Грэхэмах, которые вписали как героические, так и вполне ординарные страницы в историю. В отдельных случаях, когда мало что известно, кроме приблизительных дат, я позволяла себе заполнять пробелы с помощью авторской фантазии. Я старалась возможно правдоподобнее рассказать об истории Шотландии, показать, как много интересных личностей принимали активное участие в формировании нации. И писала я с любовью, ибо горжусь своими шотландскими корнями, как горжусь своим отцом. В своих будущих книгах я расскажу о Грэхэме, который был одним из ближайших друзей Уильяма Уоллеса* и его стойким приверженцем. Он погиб во имя сильной и единой Шотландии.

Настоящая книга повествует о самом первом Грэхэме, как гласит история клана. Уорик Грэхэм жил в весьма бурное время. Он прибыл в Шотландию с норманнскими воинами короля Давида. Затем женился на шотландской наследнице. Это все, что мы о нем знаем достоверно, остальное – лишь предположение. Я дала моему герою титул лэрда, хотя на самом деле Грэхэмы получили этот титул несколько позже. Простите мне эту авторскую вольность.

А теперь снова несколько слов о моем отце.

Он умер, окруженный любовью родных, умер очень богатым человеком. Умер, неколебимо веря в меня, в то, что мои мечты будут реализованы. Он умер, не узнав, что я осуществила свою мечту, начала писать и печататься. Отец учил меня ценить то, что дарует жизнь, и у меня хватает здравого смысла быть благодарной за каждый подаренный мне день, за то, что я могу заниматься любимым делом.

Эта книга посвящается его памяти.

Моему отцу, Эллсворту Деро Грэхэму, с любовью.