(Быт. XXXV-11-12. Федор. библия)

На старом месте, где много лет тому назад беглец Иаков поставил памятный камень, теперь он воздвиг каменный жертвенник, «Дом Божий» — Вефиль.

При ознакомлении с текстом Библии мы видим, что волотовский «росписник» в своем живописном повествовании отбросил второстепенные мелочи (чечевицу, вражду братьев, рождение сыновей от жен и служанок) и сосредоточил внимание зрителей на поворотном (с точки зрения еврейства) пункте истории — на богоизбранности всех 12 колен израилевых. Важность именно этой темы подчеркнута не только тем, что с обеих сторон композиция обрамлена изображениями богородицы, но и тем, что на обеих стенках притвора широкой срединной полосой идут медальоны с сыновьями Иакова, родоначальниками всех двенадцати колен Израилевых, расселившихся от Галилеи на севере до гор у южного берега Мертвого моря.

* * *

Из всей фресковой росписи волотовской Успенской церкви наибольший интерес для наших разысканий представляет композиция в верхнем ярусе южной (правой от входа) стены притвора. Здесь преподнесена тема «Софии-Премудрости божией», основанная на притчах царя Соломона, поучениях данных им сыну Ровоаму. В главе восьмой «Притчей» Премудрость говорит сынам человеческим от своего имени о преимуществах мудрости и знания, которые дороже серебра и золота и драгоценных камней. Премудрость существовала еще до создания мира богом:

Господь сьзда мя в начаток путий своих, в дела его прежде век основания [мира], прежде сътворения земли и прежде сьтворения бездны…

(Притчи Соломоновы VIII-22-23. Федор. библ.)

Премудрость присутствовала при сотворении мира и радовалась «егда веселяшеся Вселенную скончав». София-Премудрость обращается к сынам человеческим:

Ныне же убо чада, послушайте мене! И блажены, иже пути моя сохранят. Слышите Премудрость и упремудритеся [станьте мудрыми] и не преступите! [не уклонитесь от разумного] Блажен бо муж, иже послушает мене и человек, иже пути моя хранит и бдяй при моих дверех присно стрегий подбоя моих вход [всегда охраняет от нападения входы ко мне]…

Можно представить себе, как часто в своих проповедях и рассуждениях обращались к подобным каноническим текстам люди вроде Карпа-стригольника или художника Якова, сына Федосова, глубоко чтившие древо познания, «древо разумное».

За четыреста лет существования русской фресковой живописи впервые именно в этой пригородной церковке появляется роспись, посвященная Премудрости божьей и ее роли в облагораживании человечества.

Композиция фрески очень продуманная и глубокомысленная. Левая и правая стороны композиции разделены тысячелетним промежутком: слева — знаменитый храм Соломона (или храм Премудрости на семи столпах), из-за которого выглядывает Соломон со свитком, где текст, прославляющий Премудрость (сидящую по другую сторону храма), является как бы заголовком всей фрески. С правой стороны — огромное по сравнению с другими изображение богоматери на троне с младенцем Иисусом на ее коленях и Иоанн Дамаскин со свитком, текст которого воспевает и Премудрость, и богородицу.

Все срединное пространство, все тысячелетие от царя Соломона (965–928 гг. до н. э.) до начала нашей эры отведено живописной расшифровке того, что написано на свитке Соломона, т. е. девятой главе «Притчей» Соломона:

1. Премудрость созда себе храм (вариант: дом) И утверди столп седмь.

2. Закла своя жертвенная и черпа в чаши своей вино и уготова свою трапезу.

3–4. Посла своя рабы с высоким проповеданием начашу глаголющи: «Иже есть безумен — да уклонится ко мне [сомневающийся, без твердых взглядов, да направится ко мне]» И хотящим ума [т. е. поучения, наставления] рече:

5. «Приидете, ядите мой хлеб и пийте вино, еже черпах вам.

6. Оставите безумие и живи будете и вовеки воцаритеся! И взыщете премудрости и поживете и исправите во сведении разума…»

(Притчи. IX-1-6. Федоров. библ.)[382]

Т.А. Сидорова в своей статье об этой фреске очень добросовестно и подробно разобрала как вопрос об отношении к проблеме премудрости христианских богословов от Оригена и Киприана Карфагенского (III в.) до патриарха Филофея (современника стригольников)[383], так и новейшую западную литературу, посвященную этой теме[384].

Трапеза Премудрости с вином и хлебом, устроенная для людей, «ищущих ума», «жаждущих поучения истине», давно уже расценивается в христианской литературе как своего рода протоевхаристия, ветхозаветная предшественница евангельской тайной вечери, положившей начало таинству причащения у всех христиан.

Премудрость широко оповещает («с высоким проповеданием») о своем желании научить людей разумному познанию, которое приведет к тому, что нашедшие ум «вовеки воцарятся», т. е. в переводе на евангельские понятия достигнут вечного пребывания в царствии небесном[385].

На волотовской фреске именно эта трапеза со всеми ее жизненными подробностями занимает срединное место в композиции, как бы соединяя Премудрость времен Соломона с богородицей, открывающей рождением сына новую эпоху. Надпись на свитке Соломона очень точно воспроизводит начальную часть притчи, а надпись на свитке Иоанна Дамаскина, обращающегося к богородице, связывает воедино ветхозаветное с Новым заветом:

Всевиновная [первопричинная] и подательная жизни безмерная Мудрость Божия созда храм свой от пречистыя, безмужныя матере — церковь плотию обложи собе. Славен прославися Христос бог нашь[386].

Волотовская фреска была первым на Руси изображением темы Премудрости; после нее, в XV–XVI вв., появились иконы, резные образки, тщательно собранные и опубликованные Т.А. Сидоровой.

Рассмотрим центральную сцену «протоевхаристии» по совокупности источников, что восполнит недочеты сохранности успенской росписи. Начнем с большой иконы «Премудрость созда себе дом» первой половины XVI в. (до 1548 г.) из пригородного Кириллова монастыря близ Новгорода[387].

Рис. 47. Икона XVI в. из монастыря под Новгородом с изображением темы «Премудрость созда себе храм».

Библейскую фразу о семи столпах иконописец XVI в. истолковал как семь вселенских соборов христианской церкви и отвел им резко отграниченную верхнюю треть иконы. Премудрость, рожденная богом «прежде потечения источник водных, прежде даже неутвердишася горы… егда веселяшеся Вселенную скончав», эта Премудрость помещена в левой начальной части композиции, а Соломон, как и должно быть при соблюдении хронологического ряда, поставлен после изначальной, «первопричинной» Премудрости, между ней и богоматерью на фоне великолепных строений Иерусалима.

Богородица на троне и Иисус господствуют в композиции в правом верхнем углу, соблюдая хронологическую последовательность: сотворение мира; царство Соломона; возникновение христианства.

Вокруг Премудрости, сидящей на скамье с жезлом и чашей — пять «кругов славы»; внешний круг с восемью «ангельскими чинами» и интересным, как бы «муаровым» орнаментом, который, очевидно, должен был символизировать неустроенность, расплывчатость очертаний творимых богом материков, морей и облаков. Следующий, ярко-красный круг содержит, по мнению Т.А. Сидоровой, иллюстрацию к пророчеству Иезекииля (Иезекииль 1-10). Это верно в основном, но следует сделать очень важное примечание: из четырех четырехликих чудовищ