Корни цветковых растений, особенно трав, сформировали плотный дёрн, отчего снизился размыв почв и уменьшилось поступление азота, фосфора и прочих веществ в океан. Без привычного количества ценных элементов фитопланктон загрустил и завял, а за ним по цепочке стали исчезать зоопланктон, моллюски, рыбы и морские ящеры. Кроме прочего, планктонные водоросли кокколитофориды и динофлагелляты для увеличения плавучести синтезировали диметилсульфониопропионат, который бактериями разлагался до диметилсульфида, который рано или поздно уходил в воздух и окислялся до солей и кислот, которые, в свою очередь, становились отличной затравкой для капелек воды. В итоге образовывались облака, альбедо — степень отражения — увеличивалось, солнечные лучи не достигали земли и воды, температура поверхности падала. Углекислый газ из атмосферы растворялся в воде, откуда его забирали на свои нужды те же кокколитофориды и прочие водоросли. Некоторые из них строили из углерода известковые раковинки, другие просто своё тело; раковинки и тела падали на дно, осаждались в виде карбонатов и превращались в нефть и газ. Содержание углекислого газа в атмосфере понижалось миллионы лет, уменьшив парниковый эффект и приведя к падению температуры. В какой-то момент количество перешло в качество и накопившиеся изменения привели к вымиранию.

На суше огромнейшей проблемой для динозавров и птицеподобных тварей были млекопитающие. Хищные грызли яйца и ловили детёнышей, а своей суетой нервировали самок, которые из-за стресса подолгу не откладывали яйца, у которых нарушалось развитие скорлупы. Растительноядные зверушки были мелки, но с активным обменом веществ и многочисленны, они плодились несравненно активнее и приспосабливались к новым условиям несравненно быстрее, а потому и сами быстро меняли эти условия. Гигантские ящеры, подкошенные к тому же сверхконкуренцией, существовать на таких оборотах не могли.

Мел закончился, мезозой ушёл в прошлое, начался кайнозой…

Как и положено целой эре, мезозой завершился грандиозным крахом. Огромное число существ вымерло. Но их бытие не прошло впустую. Одни из них своими телами в немалой степени создали землю, по которой мы ходим, другие, будучи успешными конкурентами и злобными врагами, несознательно, но от этого не менее упорно направляли нашу эволюцию.

Спасибо меловому периоду за мел, которым мы пишем на доске в школе, за кремень, который был нашим главным сырьём для орудий во все времена, за нефть и газ, которые греют и двигают нашу цивилизацию. Спасибо цветковым растениям, предоставившим нам райскую еду — цветы, нектар и плоды, а также надёжное убежище и уютный дом — густые кроны. Спасибо змеям и тероподам, загнавшим нас на эти самые деревья, сами бы мы, возможно, туда и не полезли. Спасибо кокколитофоридам и прочим планктонным организмам, менявшим геологию планеты и заложившим основы сказочного потепления первой половины кайнозоя.

Огромное спасибо нашим невзрачным Великим Предкам за то, что выжили и стали нами, в благодарность мы, как можем, восстанавливаем память о них.

Альтернативы

Меловой период был разнообразен. Понятно, что за этот огромный промежуток времени было много моментов, когда что-то могло пойти не так.

В конце мела динозавры могли не вымереть окончательно. В принципе, раз черепахи, крокодилы и хампсозавры не исчезли, птицы и млекопитающие сохранились, пресноводные и лесные фауны пострадали в конце мела не слишком. Некоторые динозавры вполне могли остаться. Однако даже сохранение пары-тройки десятков видов динозавров в кайнозое уже ничего не могло бы изменить, живут же сейчас столько же видов крокодилов, и это ни разу не повод называть кайнозой веком крокодилов. Конечно, можно возразить, что динозавры огромны, и потому их влияние на экосистемы грандиозно; спору нет, но столь же мощное воздействие на экосистемы слонов не делает нынешнюю Землю планетой слонов.

Впрочем, сообщества млекопитающих в сочетании с парой видов динозавров выглядели бы любопытно. Возможно, и наша эволюция пошла бы совсем иначе. Даже несколько видов сохранившихся крупных растительноядных динозавров могли бы раньше запустить процесс саваннизации. Успели бы наши предки приобрести необходимые для выхода из леса и развития прямохождения преадаптации? Вымерли бы они или, напротив, свет разума воссиял бы на десятки миллионов лет раньше? Каким был бы каменный век в мире с троодонами? Как развивалось бы сельское хозяйство в мире с зауроподами? Даже выживание одного-двух видов на каком-нибудь острове, типа гаттерии на Новой Зеландии, уже могло бы двинуть нашу науку далеко вперёд (и не надо повторять мантру про то, что птицы — это и есть динозавры, «они порхают вокруг нас», речь о нормальных динозаврах). Да, фантасты уже написали немало на эту тему, но существуют гораздо более научные основания и для предположений, и для расчётов изменения экосистем, ведь с развитием генетики возрождение ящеров вполне может стать реальностью.

В середине мела млекопитающие могли вымереть. Их место могло так и остаться пустым, а могли бы найтись кандидаты на их тёплую экологическую нишу. Лучшая альтернатива, конечно, — хищные динозавры и птицеподобные существа. Мелкие тероподы уверенно шли по пути энцефализации — увеличения головного мозга. Ничто не мешало им сделать ещё один рывок, преодолеть «мозговой рубикон» и стать разумными существами. Даже трёхпалые ручки не были такой уж проблемой. Одна сложность: они уже занимали вершину пищевой цепочки, у них не было эволюционных проблем, им и так было хорошо. Они слишком хорошо были вписаны в существовавшие экосистемы, чтобы кардинально меняться. Не существовало никаких сложностей, которые им надо было решать с помощью интеллекта; зубы и без мышления были остры. Лишь самые мелкие пернатые всеядные тероподы имели отличный шанс, но их, возможно, подвела пониженная социальность и несовершенная система размножения.

Конфуциусорнисы, энанциорнисы и птицы осваивали новый класс экологических ниш, причём весьма разнообразный и сложный, — кроны деревьев. Казалось бы, тут-то и место-время-возможность развиться уму-разуму. Но птицы, на свою беду, научились летать. А это наложило мощнейшее ограничение на вес мозга. Летающее существо должно быстро — в течение одного сезона — взрослеть, так что залогом успеха становятся инстинкты, а обучение уходит на второй план. Для полёта нужен мощнейший обмен веществ, слишком много усилий уходит на добывание еды, на размышления о сущем и общение с друзьями времени совсем не остаётся. Да и размножение яйцами не слишком способствует социализации: есть такая гипотеза, что забота о потомстве у живородящих зверей завязана на умилении родителей мимимишными детками, а проявлять нежность к яйцам сложнее (вопрос, впрочем, крайне спекулятивный, философский и трудно проверяемый, спорить тут можно до посинения, а как проверить?). Слава эволюции, хоть до какой-то заботы о потомстве, стайности и уровня иерархичности дошли, и на том спасибо.